Председатель Правительства ответил на вопросы журналистов об итогах визитов в Израиль и Палестину.
Из стенограммы:
Пресс-конференция Дмитрия Медведева для российских журналистов
Вопрос: В последнее время Россия активно действует в направлении реанимации мирного израильско-палестинского процесса. Мы знаем об инициативе встречи на высшем уровне лидеров двух стран в Москве. Мы знаем, что спецпредставитель нашей страны, замминистра иностранных дел Михаил Богданов, неоднократно приезжал для этого в Рамаллу и Иерусалим. На какой стадии находится процесс и мешает ли что-то достижению этого результата в ближайшее время?
Д.Медведев: Если говорить о стадии этого процесса, то я бы сказал, что она, к сожалению, нулевая. Такая инициатива Президента страны Владимира Путина была, и спецпредставитель ездил в Иерусалим и Рамаллу, сам Президент нашей страны разговаривал на эту тему с коллегами по телефону. Тем не менее такой встречи не произошло. Я обсуждал этот вопрос во время своих переговоров и с Премьер-министром Биньямином Нетаньяху, и с Президентом Махмудом Аббасом. Обе стороны констатируют, что прямой диалог необходим, что он может происходить без предварительных условий, но в то же время окончательной договорённости о том, чтобы такую встречу провести, пока нет. Тем не менее мы считаем, что это было бы полезно. Наша страна готова предоставить свои посреднические услуги, когда они понадобятся и, естественно, в том месте, где это будет удобно двум лидерам, если такая встреча состоится.
Кроме того, мы продолжаем работу в рамках так называемой четвёрки, или квартета посредников, к которым относятся Российская Федерация, Соединённые Штаты Америки, Евросоюз и Организация Объединённых Наций. Там тоже есть ряд предложений, по которым необходимо проводить консультации и которые могли бы помочь процессу. Наконец, очень важным в этом процессе будет позиция других стран, в том числе и позиция Соединённых Штатов Америки, которые в последнее время какой-то особой активности в этом направлении не проявляли. Но, может быть, после смены администрации такого рода активность будет более высокой. Мы свои усилия собираемся продолжать.
Вопрос: Довольно давно обсуждается тема заключения соглашения о зоне свободной торговли между Евразийским экономическим союзом и Израилем. Россия сейчас находится под санкциями и нуждается в дополнительных партнёрах. Израиль тоже довольно давно ищет дополнительные рынки сбыта. Обсуждалась ли эта тема на прошедших переговорах? Если да, то стоит ли ожидать каких-то конкретных интенсивных шагов в этом направлении?
Д.Медведев: Тема создания зоны свободной торговли между Евразийским союзом и Израилем обсуждалась предметно, полноценно. Мы высказали свои позиции, наши израильские партнёры – свои позиции. Сейчас важно добиться консолидированной позиции в рамках всего Евразийского союза, потому что Россия не может вести такие переговоры одна. Мы должны это делать с учётом консультаций с другими участниками Евразийского союза, в ближайшее время такие консультации будут проведены.
Наши израильские партнёры заверили нас, что они в свою очередь тоже готовы такие переговоры со своей стороны провести с другими участниками нашего Евразийского союза. Чем полезен этот процесс? Он, вне всякого сомнения, мог бы вывести торговый оборот между нашими странами, а также, что немаловажно, инвестиции и технологический обмен на качественно новый уровень. Подобного рода соглашения у Израиля есть с целым рядом других стран, в том числе очень крупных, и они дают – как сказал об этом премьер Нетаньяху, очень серьёзный прирост торговому сотрудничеству – на 100 процентов и более. Поэтому если мы сможем договориться, то это будет полезно, на мой взгляд, для всех участников Евразийского союза и для Государства Израиль. Тем более что за последнее время прямые связи между нашими странами в торговом смысле развивались не очень хорошо, потому что девальвация сыграла свою роль, есть и некоторые другие моменты. И наша задача сейчас – интенсифицировать это сотрудничество. Создание зоны свободной торговли могло бы такого рода интенсификацию обеспечить. Мы, напомню, в настоящий момент уже работаем в режиме зоны свободной торговли с Вьетнамом. Процесс переговоров с Вьетнамом был непрост, на мой взгляд, он даже в чём-то более сложен, чем потенциальные переговоры с Израилем, тем не менее мы – все пять государств, – договорились и в настоящий момент у нас уже есть вот эта самая ЗСТ с Вьетнамом. В повестке дня ещё 40 таких соглашений. Не все они в продвинутой фазе, некоторые из них пока только как идеи существуют. Но с Израилем можно было бы сделать качественный шаг вперёд. Мы об этом условились.
Пресс-конференция Дмитрия Медведева для российских журналистов
Вопрос: Дмитрий Анатольевич, РИА «Новости», Елена Кудрявцева. Предложенный Минэкономразвития РФ план приватизации на три года предполагает продажу целого ряда крупных активов: НМТП, «Совкомфлота», «Ростелекома», ВТБ, «Зарубежнефти» и других. Удастся ли выполнить столь амбициозный план в условиях низкого рынка или же для покрытия дефицита бюджета будет необходимо расширить список приватизируемых активов, добавив туда, к примеру, Сбербанк или «Роснефть»? И как будет реализована продажа «Роснефти» в текущем году? Будет ли это buy-back или продажа инвестору?
Д.Медведев: «Роснефть» и так в этом списке. И мы собираемся принять решение о приватизации «Роснефти». За последние годы приватизация шла достаточно медленно по разным причинам, рынок тоже был так себе. Но, может быть, и по причине того, что у нас не было необходимости за счёт источников от приватизации пополнять бюджет. Сейчас такая необходимость есть, поэтому мы интенсифицировали работу по плану приватизации. Принят целый ряд решений, это касается и «Алросы», и контрольного пакета «Башнефти». В повестке дня сейчас главная и самая большая сделка – по продаже 19,5% «Роснефти». Я надеюсь, что до конца года она будет осуществлена и мы получим те доходы, которые были запланированы в бюджете. А это очень значительные доходы. Если говорить о совокупном доходе от продажи «Роснефти» и «Башнефти», то он превышает триллион рублей. Для этого сейчас эксперты ведут работу, Минэкономразвития и сама «Роснефть».
Вопрос: Вернётся ли Правительство в следующем году к обсуждению нового бюджетного правила? И если да, то с каких позиций? Предполагается ли возврат жёсткого контроля над тратами бюджета для пополнения резервов?
Д.Медведев: Отвечу так, как ситуация выглядит на сегодня. Первое: наличие правила лучше, чем его отсутствие, несмотря на то что прежнее бюджетное правило все критиковали. Сначала Минфин предложил правило, Правительство на него пошло, потом Минфин начал это правило критиковать. Но в любом случае работа по бюджетному правилу лучше, чем работа в ситуации, когда доходы бюджета распределяются вне каких-либо правил. Поэтому скажу так: мы считаем разумным такое правило сформулировать, и, скорее всего, на это надо пойти. Каким будет содержание этого правила, зависит от массы причин. В том числе и от текущих цен на нефть, газ, другие сырьевые товары, вообще от доходов бюджета и от наших стратегических приоритетов. Думаю, что в ближайшие несколько месяцев мы определимся, как поступить.
Вопрос: Трамп говорил о готовности выстраивать диалог с Россией. Может ли это повлечь за собой снижение давления Вашингтона на ЕС и отмену антироссийских санкций? Не планирует ли Правительство подготовить ещё один вариант макропрогноза на следующий год, исходя из возможности отмены этих санкций?
Д.Медведев: У нас есть консервативный вариант, совсем консервативный, более или менее оптимистический вариант – они по-разному называются. Но если вы полагаете, что мы должны создать «прогноз Трампа» для нашего бюджета, то этого, естественно, не будет. Мы ориентируемся на свои приоритеты, которые никак не завязаны на действия иностранных властей, а исходят из наших предположений о текущем состоянии российской экономики. Тем не менее они, конечно, включают в себя ряд допущений. Когда мы готовили прогноз на 2017, 2018, 2019 годы, я об этом сказал, и Министр экономического развития это подтвердил, когда этот прогноз представлял на заседании Правительства. Мы исходим из предположения о неизменности санкций просто как из отрицательного предположения. Если ситуация изменится – что ж, хорошо. Не изменится – значит, мы заложили более жёсткие критерии и сможем исполнить все обязательства, для нас это самое главное, в том числе и социальные обязательства. Поэтому вне зависимости от результатов выборов в какой бы то ни было стране, в том числе такой важной, как Соединённые Штаты Америки, наши предположения остаются неизменными, в том числе и предположения по сохранению санкций. Если ситуация изменится в этом случае, мы, может быть, что-то изменим и в наших предположениях, наших сценарных условиях. Сейчас ничего корректировать не будем.
