«Мы должны сделать ставку на улучшение делового климата в стране, иначе мы просто не сможем развиваться. А новое качество делового климата – это не только крупные компании, которые долгое время были драйверами развития, это прежде всего малый и средний бизнес».
Стенограмма:
Интервью Дмитрия Медведева телеканалу «РБК-ТВ»
Ж.Немцова: Мы находимся на Гайдаровском форуме и беседуем с Председателем Правительства Российской Федерации Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Дмитрий Анатольевич, здравствуйте!
Д.Медведев: Здравствуйте.
Ж.Немцова: Спасибо, что согласились дать интервью нашему телеканалу.
Ю.Таманцев: И всему предпринимательскому сообществу в его лице. Это интервью тем более актуально, так как ситуация в экономике становится более чем тревожна. Бизнес хочет узнать, что делать.
Ж.Немцова: Кстати, сегодня в ходе пленарного заседания Вы сказали уже, что наблюдается стагнация, и отметили особо, что это вызвано в первую очередь внутренними факторами, а не внешней конъюнктурой. Действительно, сейчас нет драйверов для роста ВВП. Мы видим, что и потребительские расходы сокращаются (об этом говорят в том числе и крупные ритейлеры), и компании режут свои инвестпрограммы, я имею в виду госкомпании. В этих условиях на что будет делать ставку Правительство? Будет ли оно делать ставку именно на развитие, на стимулирование бизнеса, снижение налоговой нагрузки на предпринимателей?
Интервью телеканалу «РБК-ТВ»
Д.Медведев: Много вопросов назадавали! Ещё раз спасибо, что позвали после Гайдаровского форума поговорить о проблемах экономики. Я вообще старался некоторые позиции высказать, но тем не менее постараюсь ещё раз их акцентировать.
Действительно, возможности для роста в том виде, в каком мы этот рост понимали, может быть, последние лет 10, в настоящий момент исчерпаны. Я прямо скажу: я не уверен, что это так плохо, потому что, когда мы уповали только лишь на состояние дел в наших энергетических компаниях, на экстенсивное развитие за счёт роста стоимости энергоносителей, мы понимали, что есть предел, который был достигнут в определённый момент. Потом произошёл кризис в 2008–2009 годах, потом начался восстановительный рост, который обычно продолжается несколько дольше, чем считают экономисты, но тем не менее у него тоже есть определённый потолок. Всё, восстановительный рост закончился, мировая экономика находится в довольно сложном положении, европейская экономика находится почти что в рецессии, и у нас есть свои проблемы, проблемы, о которых я также сегодня несколько раз говорил.
На что нам нужно делать ставку? Я думаю, что не открою секрет, если скажу, что мы действительно должны сделать ставку на улучшение делового климата в стране. У нас нет просто уже другого ресурса для роста. Конечно, мы можем и денег подкачать, и какие-то механизмы дополнительные включить, но в целом, если мы не выйдем на новое качество делового климата, мы просто не сможем развиваться. А новое качество делового климата – это всё, это не только крупные компании, которые, действительно, очень долгое время были драйверами развития, это прежде всего малый и средний бизнес. Я сегодня приводил такую цифру: в нашей стране за счёт малого и среднего бизнеса образуется всего лишь порядка 20%, может быть, 25% валового внутреннего продукта, всё остальное – это то, что производится в других видах деятельности, за счёт крупного бизнеса в том числе.
Ж.Немцова: Какие конкретные меры Вы предлагаете?
Д.Медведев: Все меры, которые предложены, уже работают, надо просто заниматься тем, чтобы эти меры доходили до адресата. Смотрите: мы всё время говорим о том, что нужно сделать так, чтобы малый и средний бизнес получил доступ и к нормальным кредитам, и к нормальным контрактам. С 1 января текущего года вступил закон о федеральной контрактной системе – это не панацея, но тем не менее там заложены очень правильные подходы к тому, каким образом обеспечивать договорами и участием, соответственно, в государственных подрядах, в государственных поставках наши компании малого и среднего бизнеса. Если мы, допустим, сможем двинуть малый и средний бизнес именно в эту сферу, я уверен, что это даст очень неплохой и достаточно быстрый эффект.
Другая тема. Мы всё время говорим о том, что нам не хватает нормальных кредитов по нормальным кредитным ставкам. Понятно, что это не вопрос, который решается за несколько месяцев, тем не менее я считаю, что сейчас Центральный банк начал проводить довольно разумную политику по оздоровлению банковской системы в целом, и с учётом целого ряда системных решений это в конечном счёте должно всё-таки улучшить ситуацию на кредитном рынке, даже в условиях, может быть, затухающего потребительского спроса. Хотя как будет развиваться этот спрос, мы тоже до конца, естественно, не знаем, потому что мы понимаем с вами: этот год, который начался, 2014-й, может быть не менее сложным, чем 2013-й, но тем не менее есть и другие прогнозы. И хотя я сегодня в основном говорил о наших внутренних проблемах, о структурных проблемах российской экономики, о необходимости изменений именно внутри самой экономической системы нашей страны, но не скрою, конечно, мы в значительной мере зависим и от ситуации на европейских рынках и мировых рынках. Если она улучшится, то это скажется и на ситуации в российской экономике.
Ю.Таманцев: Есть такой уже анекдот по поводу 2014 года: он будет хуже, чем 2013-й, но лучше, чем 2015-й.
Д.Медведев: Хотелось бы, чтобы было иначе.
Ю.Таманцев: Возвращаясь к проблеме малого бизнеса, хотели бы обратить Ваше внимание на то, сколь глубоки противоречия между тем, что декларируется сейчас Правительством, и тем, что происходит в реальности. Если брать прошлый год: увеличение взносов для малых предпринимателей до 30%, увеличение их же для индивидуальных предпринимателей практически в 2 раза, введение уже с этого года повсеместной кадастровой оценки земли, недвижимости организаций. Малый и средний бизнес – это часть нашей целевой аудитории, и нам известны чаяния его. Знаете, что говорят, что просят? Не надо льготных кредитов, не надо каникул, дайте стабильности, хотя бы 5 лет не меняйте правила игры на этом рынке. Глава Правительства может в эфире телеканала «РБК» объявить мораторий на изменение правил игры?
Д.Медведев: Не может, такого не бывает, и пусть сказки никто не рассказывает. Правила игры меняются во всём мире, меняются каждый год. Должны быть фундаментальные вещи, которые не подвержены изменениям и которые действительно определяют деловой климат. Но давайте так. Я сам в бизнесе провёл больше 10 лет, и если бы мне кто-нибудь рассказал о тех условиях, которые будут для ведения бизнеса сегодня, году в 1995, я бы просто никогда в это не поверил, я бы считал, что это почти стерильные условия. Сейчас они нам не нравятся, по вполне понятным причинам мы тоже не довольны ими, и полным-полно проблем, которыми можно заниматься. Но есть фундаментальные вещи – налоговые ставки. Вот их трогать без какой-то особой нужды нельзя. Мы специально провозгласили, это курс Правительства, что не будем вторгаться в налоговую систему. Если где-то какая-то маленькая настройка идёт, то она, во-первых, не должна затрагивать существенные условия хозяйствования, а если вдруг мы чувствуем, что мы что-то сделали слишком жёстко, мы иногда даже вынуждены отыгрывать. И мы это сделали в прошлом году применительно к страховым взносам – вспомним, что происходило. Поэтому фундаментальные условия ведения экономической деятельности мы трогать не будем, у нас есть масса позиций, которые очень хорошо себя зарекомендовали. Достаточно взять хотя бы плоскую шкалу налогообложения. Скажем честно, если бы не она, у нас бы абсолютное большинство зарплат до сих пор так и платилось в конвертах, но сейчас же этого нет. Поэтому изменения будут, но они не будут затрагивать существенных условий ведения хозяйственной деятельности.
Ж.Немцова: Правительство считает, что возможно стимулировать и ускорить экономический рост, инвестируя в инфраструктурные проекты, и, в частности, средства Фонда национального благосостояния будут потрачены на эти проекты. Насколько я знаю, Вы уже подписали соответствующий документ в ноябре о выделении 150 млрд рублей на строительство ЦКАД. Какие ещё проекты получат, с Вашей точки зрения, финансирование? И насколько действительно велика экономическая отдача? Понятно, что на момент строительства, возможно, мы увидим какой-то прирост, а что будет дальше? Это просчитано каким-то образом?
Ю.Таманцев: Я добавлю. Есть уже некоторые оценки, что реализация этих масштабных инфраструктурных проектов, по крайней мере для введения их на полную мощность, будет давать не более 0,7% в год.
Д.Медведев: Вы знаете, подсчёты есть разные. Мы понимаем, как по-разному можно те или иные положительные эффекты считать от реализации проектов. Я скажу так: у нас абсолютно уникальная страна, в этом её преимущества и её проблемы. Если мы не будем вкладываться в инфраструктуру, у нас просто не будет единой страны.
Я довольно много размышлял на тему того, куда, например, можно помещать деньги Фонда национального благосостояния. Он же тоже не резиновый, не беспредельный по своему размеру. Вот в инфраструктуру, на мой взгляд, можно. Причём куда? Я слежу за тем, например, что пишут наши граждане и, кстати, представители предпринимательского сословия. Говорят: «А почему это, допустим, ЦКАД? Почему это Московский транспортный узел, почему не в какое-то другое место помещаете?» А ответ очень прост: это не потому, что мы с вами в Москве живём, а потому что через этот узел проходит до 50% транспортных потоков нашей страны. У нас так страна устроена. Да, это, наверное, не очень хорошо, но я напомню, что у нас в европейской части нашей страны живёт подавляющее большинство населения, поэтому туда деньги мы обязательно направим, и все задачи, которые поставлены перед Московским транспортным узлом, решим где-то, наверное, к 2018 году. За счёт этого мы получим действительно определённое приращение. Сколько оно будет, я бы сейчас пока никакие цифры не выводил. Но это не значит, что мы не будем заниматься Сибирью и Дальним Востоком, в том числе за счёт средств ФНБ, поэтому из тех 450 млрд, которые мы планируем потратить на развитие инфраструктуры, значительная часть (порядка 300 млрд) пойдёт именно на развитие Восточного полигона так называемого, то есть того, что находится на Дальнем Востоке, – это БАМ, Транссиб и то, что даёт нам опять же возможность отправлять наши грузы, переваливать их на территорию государств, находящихся уже на Дальнем Востоке, и доставлять, соответственно, грузы нашим удалённым регионам, развивать там производство. А там очень много планов, и хороших.
Ж.Немцова: А будет ли финансирование (ещё об одном проекте шла речь) строительства высокоскоростной магистрали Москва – Казань?
Ю.Таманцев: Наши источники в Правительстве говорят, что в связи с дороговизной этого проекта (метр, по-моему, больше миллиона)…
Д.Медведев: Проект действительно недешёвый, это правда. Его оценивают по-разному, но, в общем, он может в конечном счёте вылиться приблизительно в триллион рублей. Это большие инвестиции, и мы не отказываемся от этого проекта. Но необходимо всё-таки всё посчитать, ну и, может быть, дождаться такой чуть более энергичной экономической ситуации. Хотя вообще сама по себе тематика высокоскоростных магистралей мне кажется для нашей страны очень позитивной, потому что далеко не всегда самолёт летает, далеко не везде можно проложить обычные дороги. Это всё-таки очень удобный способ доставки, но дорогой – это правда. Поэтому от проекта не отказываемся, вернёмся к нему чуть позже.
Ж.Немцова: Ещё одну, наверное, больную тему хотелось бы поднять. Межбюджетные отношения, долги регионов. В некоторых регионах долг бюджету уже приближается к 100%, и все винят именно майские указы, в частности индексацию зарплат бюджетников.
Как будет эта проблема с регионами решаться? Как-то будут меняться межбюджетные отношения, регионам отдадут возможность увеличить налоговую базу? Что будет сделано? Насколько это опасно вообще, вот эта ситуация, которая сейчас сложилась?
Д.Медведев: Я не считаю эту ситуацию опасной, но она как минимум требует внимания. Я думаю, все понимают, что выполнение указов, подписанных Президентом в мае 2012 года, требует действительно серьёзной финансовой мобилизации, просто потому что эти указы посвящены очень важным и очень ёмким в финансовом плане областям нашей жизни – это и здравоохранение, и образование, и в целом развитие бюджетного сектора. Конечно, значительная часть этих расходов ложиться на регионы, в этом нет ничего удивительного. Часть из них с ними справляется, часть из них, действительно, говорит о том, что им трудно, но это не значит, что эти расходы невыполнимы. Все указы должны быть исполнены, и цели, которые в них поставлены, должны быть достигнуты. Те, кому сложно, приходят ко мне, приходят к Президенту, приходят в Минфин, и мы стараемся оказывать им определённую поддержку – это обычная, совершенно нормальная практика. Но за счёт, с другой стороны, реализации этих указов происходит выполнение важнейших социальных задач и в области образования, и в области здравоохранения. Мы понимаем, что они, в конечном счёте, тоже приносят свой экономический эффект, поэтому это не просто траты куда-то в никуда, наоборот, это выполнение задач государства, которое сегодня эти задачи способно решать.
Да, лучше бы, конечно, если бы у нас был немножко другой рост, это правда, чтобы регионы имели чуть больше источников дохода, и мы на это ориентировались изначально, но так сложились экономические обстоятельства. Это не значит, что мы свернём с этой дороги. Если потребуется, регионы получат необходимую меру поддержки, они уже её получают.
Ж.Немцова: В том числе расширение налоговой базы?
Д.Медведев: В отношении расширения налоговой базы. Мы к этому готовы подойти, но, нужно понимать, таким образом, чтобы расширение налоговой базы региона всё-таки не сказалось на выполнении общих задач государства. Я напомню, у нас где-то в 1990-е годы баланс между доходами, которые аккумулируются на федеральном уровне и в регионах, был приблизительно 50 на 50. С одной стороны, это вроде бы справедливо, а с другой стороны, мы не могли решить целый ряд общегосударственных задач, а они действительно есть, и они очень сложные, включая Вооружённые силы, безопасность. От этого никто уйти пока не может. В настоящий момент эта пропорция приблизительно 70 на 30. Я не говорю, что она оптимальная. Мы будем думать о том, каким образом её выравнивать. Может быть, она должна быть несколько другой, может быть, это не 70 на 30, а 60 на 40. Но факт тот, что мы должны сделать так, чтобы реализация общегосударственных задач не наносила ущерба экономике регионов и наоборот.
Ю.Таманцев: Важно ещё понимать временной лаг, плечо исполнения майских указов. Может ли быть реструктурировано исполнение этих указов на срок, допустим, до после 2018 года?
Д.Медведев: Что значит реструктурировано? Это завещание потомкам, что ли?
Ю.Таманцев: Пролонгировано, скажем так.
Д.Медведев: Знаете, ни одна политическая сила – и, естественно, и Президент страны, и Правительство страны – не может позволить себе такую роскошь и сказать, что, знаете, у нас что-то не получилось, поэтому вы нам разрешите ещё поработать, а мы всё это реализуем. Поэтому мы будем стараться сделать всё в тот период, который отведён действующими сроками исполнения полномочий Президента и Правительства и других органов власти. Другого просто не дано.
Ж.Немцова: Ещё один вопрос про инновационное развитие. Пока доля наукоёмких производств остаётся ничтожной, и в структуре экспорта доля эта небольшая. Скажите, пожалуйста, как Вы оцениваете успехи России в области инновационного развития? Есть ли они, или как-то эта идея провалилась, с Вашей точки зрения?
Д.Медведев: Вы знаете, я оцениваю ситуацию как разную. То, что мы продвинулись, это абсолютно точно. Я буквально на днях встречался с руководителем компании «Роснано» Анатолием Борисовичем Чубайсом, который тоже на этом самом Гайдаровском форуме был, и я у него спросил: что у нас получается-то? Он мне на самом деле показал целый ряд проектов, которые работают очень неплохо, которые приносят реальный результат. Это очень высокого уровня инновационные проекты в области нанотехнологий и в сопряжённых технологиях. Часть из них уже приносит деньги, часть из них деньги принесёт, может быть, чуть позже. С другой стороны, он мне говорит: «По некоторым направлениям нам продвинуться не удалось».
Почему я вспомнил об этой встрече? Потому что вообще любая наукоёмкая продукция и вообще любая инновационная деятельность – это всё-таки высокорисковая деятельность, начиная от стартапа и заканчивая уже коммерческим использованием. Это довольно сложный процесс, но мы обязательно должны перевернуть нашу экономику и сделать так, чтобы доля наукоёмкой продукции в общих объёмах продукции, которая производится, была как можно выше. При этом речь идёт о самых разных отраслях, я об этом не устаю повторять. Это не только, например, какие-то рафинированные нанотехнологии или что-то совсем такое тонкое, типа информационных технологий. Нет. Это даже всем нам понятная энергетическая сфера. Даже производство нефти, газа, переработка могут создавать основу для применения высоких технологий и уже создают. Поэтому это очень большая, серьёзная работа по всем направлениям.
Ю.Таманцев: Наши зрители очень взволнованы возможностью возвращения Следственному комитету прав возбуждать уголовные дела по налоговым правонарушениям. «Никто не забыт, ничто не забыто». Мы помним, чем это оборачивалось до 2010, до 2011 года. Ваше отношение к этому? И к какому знаменателю всё же мы придём?
Д.Медведев: Мне кажется, что, в общем, всё, что было сделано за последние годы, не пропало и не ушло куда-то в другую сторону. Государство настраивает систему уголовного судопроизводства, то есть предварительного расследования, в том числе по налоговым преступлениям.
Как я уже об этом говорил, мне представляется, что очень важно, чтобы такого рода решения, которые принимаются следственными структурами, базировались на компетентном экономическом мнении, потому что это очень сложная материя. Если говорить абсолютно прямо, вообще налоговое право – оно очень сложное и в нашей стране, и в других странах, поэтому необходима помощь. Но при этом, с другой стороны, налоговые преступления относятся к числу наиболее тяжких преступлений, совершаемых практически в любой стране мира.
Поэтому та модель, которая сейчас предложена, носит, на мой взгляд, вполне компромиссный характер и соединяет, с одной стороны, право принятия следственными органами решений о возбуждении уголовного дела по одному из налоговых преступлений, с другой стороны, она основана на возможности получить компетентное мнение налоговых властей, которые должны сказать, есть здесь правонарушение или его нет.
В конечном счёте как, я понимаю, эта модель может работать? Если, допустим, следственные структуры понадеялись только на себя, такие дела просто будут разваливаться в суде, поэтому на месте любого грамотного следователя я при наличии такой модели обязательно обращался бы к мнению налоговых властей, которое бы впоследствии действительно показывало, есть ли событие преступления или его нет. В этом случае, я считаю, эта модель будет работать и не должна нанести ущерба тем общественным отношениям, которые охраняются.
Ж.Немцова: Спасибо Вам большое за интервью, было очень приятно с Вами пообщаться. Надеюсь, не в последний раз.
Д.Медведев: Взаимно, спасибо большое. Вам успехов и, конечно, вашему каналу и вашим зрителям. Спасибо.
