«Надо сделать всё возможное, чтобы людей, которые не только зарабатывают на себя деньги, но хотят, готовы рисковать, готовы войти в исполнение оборонных заказов, число этих людей расширить, расширить национальный российский капитал, национально ориентированный капитал».
Стенограмма:
Дмитрий Рогозин дал интервью телеканалу «Россия-24»
Ведущий: Дмитрий Олегович, здравствуйте.
Д.Рогозин: Здравствуйте.
Ведущий: Выступая в Государственной Думе, вы пообещали депутатам, что 9 мая 2015 года на Красную площадь выйдут новые образцы военной техники. Приоткройте завесу тайны: чего ждать?
Д.Рогозин: Сейчас первые годы реализации программы вооружения, которая рассчитана у нас до 2020 года, – это годы, когда мы проводим глубокую модернизацию техники, которая уже находится на вооружении. Например, сейчас в военные округа поставляются, например, танки Т-72, но которые прошли глубокую модернизацию на Уралвагонзаводе. А в 2015 году, 9 Мая, на параде Победы, посвящённом 70-летию Победы в Великой Отечественной войне, мы уже покажем не модернизированные образцы – это будут совершенно новые образцы бронетехники, которая пройдёт по брусчатке Красной площади. Прежде всего речь пойдёт о тяжёлых бронеплатформах «Армата» – это тяжёлый танк, тяжёлая бронемашина пехоты, тяжёлая инженерная машина, которая способна эвакуировать с поля боя танки, подбитые противником. Это платформа «Курганец» – тоже гусеничная техника, но уже более лёгкого класса. Это колёсная техника, платформы «Бумеранг», это бронетранспортёры. Все они отличаются тем, что это уже другое поколение военной техники. Эта техника будет основана на широком применении электроники, на дистанционных каналах управления этой техникой, на новых боеприпасах, новом вооружении, новом прицельном оборудовании, тепловизионном и так далее, то есть это уже совершенно другой класс игры. И я думаю, что у нас народ получит дополнительный повод для удовлетворения той работой, которую делает оборонная промышленность.
Мы уже сейчас имеем опытные образцы этой техники. Они были показаны Президенту России во время расширенной коллегии Министерства обороны в декабре в Москве, мы эту технику показали Дмитрию Анатольевичу Медведеву на Уралвагонзаводе, когда проводили крупный наш форум с демонстрационными стрельбами (это в Нижнем Тагиле), то есть уже эти образцы есть. Я сейчас говорю не о воздухе, не о мечтах, не о виртуальной реальности – у нас уже есть опытные образцы, по которым начали проводить испытания. Я сам кое-что уже испытывал, смотрел, общался с генеральными и главными конструкторами и оценил по достоинству эту технику. Надеюсь, что за полтора годы мы завершим все необходимые испытания, в войска уже поступят первые образцы, и именно они уже пойдут по Красной площади.
Ведущий: Мы вас пригласили специально для того, чтобы подвести итоги уходящего года. Один из вопросов – насколько выполнен гособоронзаказ в 2013 году?
Д.Рогозин: Мы обычно подводим итоги исполнения государственного оборонного заказа в феврале уже наступившего года, потому что тогда полностью Аппарат Правительства, аппарат Военно-промышленной комиссии при Правительстве представляет окончательные данные Президенту. Но я могу Вам сказать только одно: сегодня я подписал очередное уточнение государственного оборонного заказа. А уточнения вносятся по объективным причинам, в частности, для того чтобы основные ресурсы направить сейчас на подготовку инфраструктуры, то есть мест хранения, баз дислокации флота, ракетных войск стратегического назначения, потому что должен быть хозяйский подход. Всегда любое военное изделие должно иметь базу хранения, где будет соблюдаться его ресурс, сохраняться, где оно будет эксплуатироваться должным образом. К сожалению, в последние годы всё это было десинхронизировано. И вот сейчас и Министерство обороны, и Министерство промышленности и торговли, Военно-промышленная комиссия, которая соединяет в себе всех действующих игроков исполнения государственного оборонного заказа, мы пошли именно на решение по уточнению государственного оборонного заказа. Я думаю, я подозреваю, что исполнение государственного оборонного заказа будет либо 100%, либо очень близко к тому.
Ведущий: Один из итогов года – это создание Фонда перспективных исследований. Вы неоднократно говорили о том, что оборонная промышленность не сможет без настоящей военной науки, во многом возрождённой. Фонд перспективных исследований – это более 40 человек, финансирование, бюджет – более 2 млрд рублей. Что могут эти люди на эти небольшие деньги действительно сделать сейчас, какие задачи перед ними сейчас стоят?
Д.Рогозин: Эти 43 человека, которые у нас уже отобраны и работают в Фонде перспективных исследований, – это не самоделкины, которые сами должны руками что-то изготовить, это специалисты высшего класса. Это люди, которые способны оценить ту или иную работу с точки зрения её востребованности, с точки зрения того, насколько эта работа действительно представляет собой опережающий научно-технический задел, как говорят у нас в оборонке, и они должны отобрать эти работы. Несколько тысяч работ было представлено в Фонд перспективных исследований. Это были и академические институты Российской академии наук, это были коллективы молодых учёных, созданные или работающие в рамках нашей вузовской науки, это были самостоятельные самодеятельные коллективы, которые предлагали свои работы. Часть работ была отобрана, согласована с попечительским советом. В совет у нас входят заказчики, то есть те, кто будет реализовывать, принимать, закупать уже в окончательном варианте эти изделия. Это Министерство обороны, это Роскосмос, это Росатом и так далее.
Так вот, я хочу сказать, что задача Фонда перспективных исследований двойная: с одной стороны, это действительно высокорискованные, прорывные вещи, которые могут создать новую реальность в вопросах вооружения и военной техники, когда старые вооружения против этих вновь созданных вооружений покажутся просто игрушками, неспособными добиваться какой-то эффективности. Но вторая задача, вторая очень важная задача в условиях реформирования Российской академии наук, в условиях, когда Президент сейчас ставит вопрос о повышении статуса генерального конструктора, – связать генеральных конструкторов, созидателей новых видов вооружения, новых прорывных решений с фундаментальной наукой, где они могут заказать для себя опережающим образом исследования. Грубо говоря, если решать какую-то задачу, надо иметь для этого новые знания, новые материалы, в том числе, например, композитные, новые сплавы – всё это должна дать фундаментальная наука. Но исследования в Российской академии наук должны идти постоянно и опережающим путём, с тем чтобы генеральный конструктор мог уже обратиться к некой коллекции уже созданных знаний, отобрать из них необходимые и использовать уже в своей практической работе по созданию опытного образца вооружения или военной техники. Поэтому Фонд перспективных исследований – это мост между фундаментальной наукой в лице РАН, Российской академии наук, и прикладной военной наукой в лице наших конструкторских бюро, в лице всей нашей военно-прикладной науки, которая и запускает механизм оружейного производства.
Ведущий: А из какой среды должны выйти современные Королёвы, потому что этим сообщением, этой новостью вы как-то взбудоражили информационное пространство.
Д.Рогозин: Президент согласен с тем, что статус и зона ответственности генерального конструктора должна быть совершенно иной, не так, как сейчас. Сейчас генеральных конструкторов мы утверждаем решениями Военно-промышленной комиссии при Правительстве России. Но в основном мы имеем в виду, что мы утверждаем людей, ответственных за разработку конкретного образца вооружения президентского ряда, которые помещены у нас в программу вооружений. То есть, грубо говоря, это генеральный конструктор конкретного танка или генеральный конструктор конкретной подводной лодки или конкретного перспективного авиационного комплекса, а должно быть по-другому. Нам нужны системные интеграторы, то есть люди масштаба Королёва, я это имел в виду, которые способны создать совершенно новые, уникальные направления в оборонной науке или в целом в науке или в целом в производстве, то есть не просто конструктор с карандашом в руке, а конструктор с архитектурой в голове. А вот такого рода фигуры, конечно, должны уже пользоваться доверием, поддержкой, и утверждаться их кандидатуры должны Президентом страны. Поэтому это наиважнейшая задача. Почему она возникла? Потому что сейчас мы до сих пор живём за счёт выдающейся советской науки, советского оборонного искусства, но оно должно было когда-то закончиться. И вот всё, что сейчас мы модернизировали, – это сладкие остатки того советского наследия военной науки, больше ничего нет. И более того, возникает опасность того, что генеральные конструкторы, с которыми мы сейчас имеем дело, боятся рисковать. Они предпочитают больше рукой водить по полке пыльной наследия советской науки, находить последние тетради и вот их реализовывать, а нам нужно совсем по-другому действовать.
Ведущий: Какого рода оружие нужно современной России, чтобы в случае какой-то угрозы действительно было чем ответить?
Д.Рогозин: Угрозы, во-первых, должны быть чётко проанализированы.
Ведущий: Они сейчас проанализированы?
Д.Рогозин: Они проанализированы, да, и Генеральный штаб Вооружённых сил Российской Федерации представил в Фонд перспективных исследований свой взгляд на эти угрозы. Условно эти угрозы можно разбить на три группы – это угрозы, исходящие от более сильного противника, угрозы, исходящие от противника, равного нам по силе, и угрозы, исходящие от более слабого противника, коим может быть как государство, так и просто какая-то террористическая мощная группировка. Соответственно, оружие, которое должно быть создано (в широком смысле оружие), военно-технический ответ не могут быть универсальны для всех трёх угроз, то есть мы должны создавать специализированные виды оружия, но они должны быть связаны единой системой управления Вооружёнными силами. Вот, собственно говоря, в этом направлении идёт поиск.
Главный принцип, который мы сейчас исповедуем при формировании уже новой программы вооружения, это, во-первых, отказ от мелкотемья, это сокращение типажа конкретных вооружений и военной техники. Нельзя иметь семь модификаций танков – не нужно, зачем? Не надо иметь несколько многоцелевых истребителей, когда нужна одна модификация. Условно я сейчас говорю, да. Не нужно иметь, скажем, совершенно разные подходы к созданию атомных подводных лодок, где под каждую лодку надо создавать отдельный реактор, – это неправильное решение. Нужна некая унификация, универсализация решений, а для этого нужна единая техническая политика, которая будет пронизывать, как шампур, всю систему заказа вооружений и военной техники. Это первое.
Второе – что касается самого оружия. Мы должны сделать так, чтобы наша страна, которая очень большая, самая большая в мире, но с очень небольшим населением (всего 140 млн человек), у нас армия – 1 млн человек… Чтобы эта миллионная армия была способна отразить любой вид угрозы, а для этого надо сделать так, чтобы каждый российский солдат, каждый русский солдат мог воевать за пятерых. То есть он должен быть оснащён средствами визуализации боя, он должен увидеть противника раньше, чем противник увидит его, он должен поймать на мушку, условно, этого противника раньше, чем он сам попадёт в прицел противника. Он должен поразить его так, чтобы противник не смог нанести ему ущерба. Это говорит о том, что мы должны создавать робототехнику, мы должны создавать систему управления боем на дистанции. Мы должны как можно дальше отводить конкретного оператора оружия от самого оружия, с тем чтобы наш человек не попадал в сектор огня противника. Сложнейшая задача, но над ней мы сейчас работаем, и, собственно говоря, та техника, которую мы в 2015 году будем показывать, – это уже первые наши ответы именно на эти вопросы.
Ведущий: Вопрос, может быть, более глобальный: как сделать так, чтобы, с одной стороны, укрепить обороноспособность страны, с другой стороны, не дать втянуть себя в очередную гонку вооружений, поскольку рост военных расходов, конечно, беспокоит и наших соотечественников в том числе?
Д.Рогозин: Здесь два варианта действия, и надо синхронизировать оба варианта. Первый вариант состоит в том, что на военную угрозу надо искать не лобовой, а асимметричный ответ, то есть надо руководствоваться принципом стратегии сдерживания более сильного противника меньшим ресурсом. Я вам пример простой приведу. Представьте себе, что сидит здоровый, огромный, мощный мужчина, двухметровый, широкоплечий, у него автоматическое оружие в руках. Напротив него мальчик десятилетний с пистолетом. Но оружия автоматически связаны друг с другом. И этот здоровый мужчина может поразить мальчика очередью из автоматического оружия, но он должен понимать, что в ответ он получит пулю, всего лишь одну, но точно в лоб. Это простой пример, который показывает то, что сдерживание более крупной агрессии может быть асимметричным путём. И вот именно такого рода оружие, которое может быть основано на принципах оборонительной достаточности, разумной оборонительной достаточности, и надо создавать: меньшим числом, меньшими ресурсами, более эффективно отражать более опасные угрозы.
И вторая задача, которая так же, как я сказал уже, должна быть разрешена синхронно, – это трансферт технологий. То есть на каждом оборонном предприятии уже сейчас надо задумываться над тем, чтобы создавать и гражданскую продукцию, чтобы использовать огромные наши вложения (и не только финансовые, но и интеллектуальные, человеческие) в оборонную промышленность, вот эти вложения использовать и для синхронной раскрутки мощной, высокотехнологичной гражданской продукции. Мы стараемся это делать, и, более того, в последнем Послании Президента Федеральному Собранию Военно-промышленной комиссии, которую я возглавляю, прямо, публично была сформулирована задача: после 2020 года, когда объективно мы уже перевооружим вооружённые силы и оборонный заказ будет уменьшаться, надо сделать так, чтобы наши заводы не встали. Они не должны быть прикованы только к тому, чтобы штамповать танки, танки, танки. Они должны уметь делать современную механизированную технику для сельского хозяйства, для машиностроения в целом. Мы должны научиться делать хорошие компьютеры, мы должны научиться делать современные средства связи и всё остальное. Не покупать это, как папуасы, которым привозят расчёски, а самим научиться это делать и выдавливать импорт из внутреннего рынка. Оборонка – единственная, кто может это сделать, и мы стараемся это делать.
Ведущий: В декабре как раз исполняется два года, как вы занимаете пост заместителя Председателя Правительства и курируете военно-промышленный комплекс. Что, может быть, принципиальное удалось сделать за эти два года, что вы считаете действительно результатом?
Д.Рогозин: Честно говоря, мне казалось, что просто вряд ли мы сможем успеть, я вряд ли смогу успеть сделать всё, что предстояло сделать. Очень многое пришлось реформировать одновременно. Из кричащего я назову следующее – это, конечно, проблемы в ракетно-космической промышленности, потому что, когда я пришёл на эту должность, у нас была просто драма: у нас сразу несколько было аварий крайне обидных, резонансных в космической сфере, и всем было понятно, что перезрела реформа в космической отрасли. Сейчас она началась, уже подписан указ Президента о создании Объединённой ракетно-космической корпорации. Это итог работы комиссии, которая была создана Президентом. Я её возглавил, возглавляю до сих пор, и нам, уверен, удастся консолидировать космическую отрасль, омолодить её, освежить её новыми идеями, то есть эта реформа началась – это крайне важно.
Второе. Одна из наиболее сложных, депрессивных отраслей оборонки – это производство стрелкового оружия и боеприпасов. Заказов не было, происходила деградация огромных советских заводов. Многие заводы фактически сильно влияли на ситуацию в целом в регионах, в отдельных городах. Сейчас первая ласточка, мощная такая и красивая ласточка у нас – это создание концерна «Калашников», который уже демонстрирует такое серьёзное движение к тому, чтобы очиститься от прежних проблем, модернизировать производство, поднять заработные платы работникам, соединить конструкторский потенциал, предложить Вооружённым силам новые образцы оружия, и я уверен, что у них получится.
Третье направление – это, конечно, государственно-частное партнёрство. Я всегда понимал, что надо сделать всё возможное, чтобы национальный российский капитал, национально ориентированный капитал, то есть людей, которые не только зарабатывают на себя деньги, но хотят, готовы рисковать, готовы войти в исполнение оборонных заказов, число этих людей расширить. Надо сделать так, чтобы разделить риски государства за исполнение оборонного заказа с частным капиталом, и сегодня этот процесс идёт полным ходом. Создан совет по государственно-частному партнёрству, созданы новые возможности для бизнеса. Например, такие крупные предприятия, как завод имени Дегтярёва в Коврове (13 тыс. работников), прекрасно исполняющий оборонный заказ, – это частный завод. Завод ORSIS в Москве тоже производит стрелковое оружие, снайперские комплексы, с которыми наша группа «Альфа», легендарная группа «Альфа» центра спецназначения ФСБ России, второй год подряд выигрывает чемпионат мира по снайперской стрельбе. Это невиданно, у нас такого не было никогда. Это «РТИ системы» – это фактически организация, которая создаёт весь наземный комплекс систем предупреждения о ракетном нападении, тоже частная организация, понимаете? То есть национальный капитал вошёл уже в оборонку. Я считаю, что это очень важный и очень положительный процесс.
И, конечно, наверное, я хотел бы также отметить и такой момент, как создание просто правил игры, устойчивых правил игры. Наверное, сейчас никто не может сказать, что словосочетание «ценовые войны» присуще до сих пор оборонному комплексу – все забыли об этом, а ведь это было совсем недавно ещё. То есть мы организовали работу так, что заказчик в лице Министерства обороны и исполнитель в лице нашей промышленности стали гармонично взаимодействовать друг с другом, обсуждают каждую проблему, делают так, чтобы синхронизировать всё, всё учесть, заранее подготовить промышленность к исполнению сложных задач. Вот это самое сложное. В любом деле самое сложное – это его организация.
Ведущий: 10 лет назад на космодроме Плесецк мне показывали уже строящийся стартовый комплекс для нового ракетоносителя «Ангара» и рассказывали, что это будущее нашей космонавтики. Но прошло 10 лет, ракета так и не создана. Всё-таки, когда она появится? И почему можно верить вам сейчас? Действительно ли условия настолько изменились?
Д.Рогозин: Вам придётся мне верить, потому что вам некому больше доверять в тех вопросах, которые связаны с реализацией планов подготовки промышленности. Почему? Потому что всё, что делается сегодня по решению Президента, по решению Правительства Российской Федерации, всё концентрируется в Военно-промышленной комиссии. От неё ведь очень много зависит. И я отдаю себе полный отчёт и ответственность испытываю свою личную, персональную за то, чтобы всё реализовать.
По «Ангаре» конкретно: Президент подписал график создания ракетных комплексов «Лёгкая Ангара» и «Тяжёлая Ангара». «Лёгкая Ангара» уже отправилась на космодром Плесецк, она проходит сейчас тестовые испытания. Вместо массогабаритного макета теперь там уже настоящая ракета. Мы планируем, что в следующем году мы уже осуществим первый пуск «Лёгкой Ангары». По плану это уже май-июнь следующего года, 2014 года. К концу года мы должны будем запустить с Плесецка «Тяжёлую Ангару». Смысл этой ракеты-носителя в том, что она модульная, то есть, как матрёшка, одна нанизывает на себя новые модули, способные увеличивать полезною нагрузку, выводить её на более дальние орбиты. И мы к 2018 году должны быть абсолютно готовы, и такие планы у нас есть, они будут реализованы – мы совершим уже пилотируемый пуск, пилотируемый полёт на тяжёлой «Ангаре» со второй стартовой площадки, со второго стартового стола космодрома «Восточный» в Амурской области. Вот такие планы, поэтому следующий год – два очень важных пуска. Это уже ракета, которая создана не в советское время. Да, она очень долго рождалась в тяжёлых муках, но сейчас процесс её подготовки, производства, её создания и её испытания находится под полным контролем и Военно-промышленной комиссии, и Министерства обороны, и лично Министра обороны.
Ведущий: Дмитрий Олегович, вы в эти дни отмечаете свой 50-летний юбилей. В связи с этим примите поздравления от государственного телевидения России, от телеканала «Россия-24».
Д.Рогозин: Спасибо.
Ведущий: А спросить вас хочется вот о чём. Вы уже успели быть политиком и сделать там карьеру, поработать дипломатом и заняться вот такой работой в Правительстве. Всё-таки где вы себя чувствуете больше на своём месте? Это действительно интересно.
Д.Рогозин: Я всю жизнь готовился к этой работе, и я счастливый человек, потому что моя работа совпадает с моим хобби. Я коллекционер оружия, и я, собственно говоря, отвечаю за его создание. Я вырос в военной семье, которая насчитывает многовековые традиции – и советские, и российские, и российско-имперские, и русско-имперские, и так далее. Вот эту династическую линию я чувствую в себе и ответственность, из неё вытекающую, поэтому для меня крайне важно самореализоваться, а моя самореализация, творческая и профессиональная, может быть только в одном – в реализации тех планов, которые утверждены Президентом, которые крайне амбициозны, чрезвычайно сложны, но очень полезны для страны. Вот смотрите, как только мы почувствовали, что у нас растут мышцы, растёт ощущение безопасности, у нас внешнеполитические инициативы нашей страны стали гораздо более гармоничны и гораздо более убедительны – одно тянет за собой другое.
Ведущий: Классическая фраза Министра иностранных дел Лаврова, что внешняя политика может делаться только с опорой на внутреннюю. Не устаёт повторять.
Д.Рогозин: Совершенно верно. Все наблюдают за теми процессами, которые идут у нас сейчас в оборонно-промышленном комплексе, процессами, связанными с перевооружением Вооружённых сил. Мир крайне сложный. Я четыре года провёл за границей, хотя не являюсь карьерным дипломатом, но так сложилась судьба, и я защищал интересы моей страны в штаб-квартире НАТО. Я очень хорошо знаю порядки у них в голове, что у них на уме, и исходя из этого просто понимаю, что в этом мире, очень хищном, непростом, страна может выжить только сильная, которая будет опираться на свои собственные силы и в том числе защищать имеющимися ресурсами своих союзников. Поэтому без перевооружения мы просто никогда не сможем жить и чувствовать себя в безопасности.
Ведущий: Есть ли у вас амбиция, которая превышает ту должность, которую вы сейчас занимаете?
Д.Рогозин: У меня, безусловно, есть амбиции, которые превышают должность, которую я занимаю. У меня родился на днях третий внук, и я надеюсь, что у меня будут ещё и внуки, и большая семья. Я очень хочу гордиться своей семьёй и хочу, чтобы семья мной гордилась. А она гордиться мной может только тогда, когда будет знать точно, что отец или дед дело своё сделал добрым образом, поэтому это моя самая главная амбиция – чувство уважения в моей семье ко мне и чувство моего уважения к моим наследникам, чтобы они тоже стали сильными и порядочными людьми.
Ведущий: Время находите для внуков?
Д.Рогозин: Конечно, несколько часов в воскресенье точно.
Ведущий: Спасибо вам за это интервью, примите поздравления с вашим юбилеем.
Д.Рогозин: Спасибо большое.
Ведущий: Спасибо.
Источник: телеканал «Россия-24»
