Председатель Правительства ответил на вопросы интернет-пользователей на площадке Mail.ru Group.
Из стенограммы:
Я.Чурикова (руководитель каналов молодёжного и музыкального вещания холдинга Viacom): Здравствуйте, дорогие друзья! Мы начинаем нашу прямую трансляцию. Это VKLive с Премьер-министром Российской Федерации Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Здравствуйте.
Онлайн-конференция Дмитрия Медведева с интернет-пользователями
Д.Медведев: Добрый день.
Я.Чурикова: К нам сейчас потихонечку начнут подтягиваться новые пользователи.
Д.Медведев: Будем надеяться. Если им это будет интересно.
Я.Чурикова: Будет интересно, и я объясню, почему. Я, кстати, сразу должна оговориться, что, обрабатывая данные, которые поступали, я использовала два метода: у меня есть цифровой и аналоговый. Символизирую переход от аналога к цифре таким вот образом, поэтому позвольте мне такое вот дирижирование.
Д.Медведев: У меня только аналоговый.
Я.Чурикова: Дмитрий Анатольевич, да ладно Вам кокетничать: всем известно, что Вы, наверное, один из самых открытых, что ли, к цифровому общению среди Ваших коллег. Ведь не все такие?
Д.Медведев: Я не хотел бы обижать коллег, сейчас мои коллеги активно всем этим пользуются. Но я действительно достаточно давно уже нахожусь «в цифре», что называется, и активно использую социальные сети, пользуюсь интернетом.
Я сейчас встречался с руководителями наших крупнейших компаний (собственно, у нас их две – это «Яндекс» и Mail) и вспоминал, каким образом вообще появился Рунет в моей жизни. Хочу сказать, что за это время ситуация очень сильно изменилась, поэтому я действительно стараюсь использовать социальные сети в практической жизни. Считаю, что это важно. Не могу сказать, что это всегда легко, тем более что сейчас любой человек, в отличие, например, от ситуации, которая была ещё совсем недавно, 30 лет назад, может в социальной сети задать любой вопрос любому руководителю, у которого есть этот социальный ресурс, причём в любой форме, иногда в приличной, иногда не вполне приличной. Но к этому нужно привыкнуть и быть адекватным этой ситуации.
Я.Чурикова: То есть Вы хотите сказать, что уже привыкли к тому, что в соцсетях действительно могут написать всё что угодно?
Д.Медведев: Да, естественно. Если ты не принимаешь этих правил, то, скорее всего, в социальные сети лучше не соваться. Другое дело, что оскорбления – это всегда неправильно. Но в социальных сетях присутствует и уважительная манера общения, и неуважительная манера общения, и зачастую просто вещи достаточно оскорбительные. Но если это выводит из равновесия очень сильно, то человеку, конечно, в этой среде находиться тяжело. У меня уже за годы присутствия в социальных сетях (я достаточно давно присутствую во «ВКонтакте», в Instagram, в Facebook) если не броня выработалась, то во всяком случае я очень спокойно отношусь к тому, что там происходит.
Я.Чурикова: Тогда поделитесь лайфхаками, как говорят в интернет-среде, как противостоять хейту.
Д.Медведев: Мне кажется, просто нужно выработать какой-то такой баланс внутри себя, отношение к тому, о чём тебя спрашивают, и к форме того, как тебя спрашивают. Я представляю государственную власть. К власти вообще всегда повышенные требования, иногда очень жёсткие. Власть всегда критикуют, это абсолютно нормально. Если ты представляешь власть, не важно, на каком уровне, на уровне села или на уровне государства, федерального правительства, ты должен быть готов к тому, что тебя не будут хвалить, а тебя будут ругать и говорить о том, что вот это не работает, это неправильно, здесь вы приняли дурацкое решение, мы ждём совершенно другого... Если ты готов к тому, что будет такой поток, то тогда в социальных сетях присутствовать можно. Если ты к этому не готов, тогда лучше отвечать в бумажной форме, что называется.
Но на самом деле, мне кажется, в принципе для любого современного руководителя это неплохо. Потому что это всегда срез общественного мнения, причём очень быстрый и зачастую весьма искренний. С издержками. Но тем не менее это всё-таки важная история.
Я могу проиллюстрировать на одном примере. Может, Вы даже меня хотели об этом спросить, я Вас опережу.
Я.Чурикова: Нет, пока идём в графике.
Д.Медведев: Байкальская тема.
Я.Чурикова: Вы знаете, мне казалось, что она уже более-менее отработана, закрыта.
Д.Медведев: Я вначале думал, что тут какая-то пока не очень понятная ситуация. А потом смотрю, мне пишут и пишут, пишут и пишут, причём из разных мест. Мне пришлось уже в это включиться, потому что я понял, что этот вопрос волнует огромное количество людей. Если это так, значит, нужно проверить, что там происходит. Чем закончилось, известно – мы вынуждены были сейчас приостановить вообще эту стройку, для того чтобы разобраться и в разрешениях, которые были даны, и вообще во всём, что связано с этим проектом завода по розливу воды.
Это пример, но он абсолютно характерный. Если бы, скажем, у меня не было бы социальных сетей, я, конечно бы, всё равно об этом узнал. Но я бы об этом узнал гораздо позже, и у меня не было бы в голове полной картинки того, насколько это волнует людей. А так я смотрю, даже по нейтральному поводу, соответственно, люди пишут: «Обратите внимание на Байкал!»
Я.Чурикова: Значит, первый лайфхак от Дмитрия Медведева – отличать конструктив от хейта и по поводу хейта не расстраиваться.
Д.Медведев: Это точно абсолютно.
Я.Чурикова: Хорошо, так и запишем. Но, кстати, по поводу критики и вообще в целом реакции. То, о чём Вы говорите, – это нормальная, зрелая позиция. Но сегодня же вступили в силу те самые законы, о которых весь интернет бурлит, в том числе и о запрете, скажем, оскорблений государственной власти. То, о чём говорите Вы, немножко с этим идёт вразрез. Получается, если нужен закон, значит, власть каким-то образом переживает по поводу того, что её оскорбляют?
Д.Медведев: Понимаете, это две стороны одной медали. Вы меня спросили о моём отношении. Я Вам о нём ответил. Но это моё персональное отношение. Это первое. Второе, власть должна быть терпима к критике, никаких сомнений нет, и каждый человек имеет право выражать свою позицию. Но это не значит, что на пространстве интернета или социальных сетей должен быть абсолютный беспредел, то есть возможность каким угодно образом оскорблять другого человека. Это может быть и обычный человек, это может быть и представитель власти, это может быть кто угодно. Поэтому в принципе всё равно определённые правила – где-то правила моральные, которых люди должны придерживаться, а где-то правила юридические – в этой среде должны действовать. Ну и наши коллеги-законодатели посчитали, что в данном случае эти правила о недопустимости прямых оскорблений должны распространяться на государственные символы и органы государственной власти. Это позиция, которая была поддержана. Но, конечно, здесь очень многое будет зависеть от той судебной практики, которая складывается.
Я проиллюстрирую это на простом примере. Очевидно, что если это просто критика власти, никакой ответственности – даже если это такая жёсткая критика с использованием разных жёстких слов – наступать не должно. Но если целью конкретного обращения, поста, ещё чего-то является лишь прямое оскорбление того или иного лица или того или иного государственного символа (а это должна доказать экспертиза в конечном счёте, если дело дойдёт уже до каких-то судебных разборок), тогда это основание для применения этого закона. Хотя в ряде случаев этот закон может применяться без судебного решения, а путём просто запрета на тот или иной ресурс, его блокировки. Но, кстати, опять же это не даёт оснований или, точнее, не устраняет возможности для такого лица потом это обжаловать.
Я.Чурикова: То есть в комментах можно, на ресурсах нельзя? Как вообще? Что делать-то? Или просто замолчать?
Д.Медведев: Мне кажется, что нужно просто быть воспитанным человеком, где бы ты ни находился – онлайн или офлайн. Ещё раз подчёркиваю: иногда хочется сказать что-то жёсткое, ничего в этом особенного нет. У любого человека такие минуты бывают, и у меня, естественно, тоже.
Я.Чурикова: Не представляю Вас в эти минуты.
Д.Медведев: Потому что я стараюсь в эти минуты ничего не говорить. Но когда, ещё раз подчёркиваю, целью является просто оскорбление как таковое, с этим мириться нельзя. В этом значении смысл закона, я думаю, нам всем должен быть понятен.
Я.Чурикова: Там просто есть формулировки «…оскорбляющие достоинство и общественную нравственность». Наверное, это тоже где-то в сфере этики?
Д.Медведев: Понимаете, это стандартные юридические формулировки. Я сейчас смотрю, в интернете их довольно активно обсуждают. Но обсуждают люди, к сожалению, которые не знакомы с юридической лексикой. Если всё это поковырять, посмотреть на историю, все эти термины – «оскорбляющий достоинство, общественную нравственность» – это классические юридические термины, которые используются многие годы. Под эти термины сложилась юридическая, судебная практика, именно поэтому они и вошли в ткань закона. Это не какие-то неологизмы, которые сейчас депутаты придумали.
Я.Чурикова: То есть подождём прецедентов?
Д.Медведев: Подождём прецедентов, абсолютно верно. Подождём практики, и практики работы исполнительной власти (Роскомнадзора), и практики работы судебных органов.
Я.Чурикова: Окей. Обсудили. Это всё горячие темы.
Д.Медведев: Я понимаю. Вы ещё про fake news не спросили. Это, наверное, тоже важно.
Я.Чурикова: А я сейчас спрошу. Конечно.
Д.Медведев: Эта тема, правда, обычно комментируется нашим другом Дональдом Трампом, но я тоже могу пару слов сказать.
Я.Чурикова: Нашим другом… Давайте лучше скажете Вы, Дмитрий Анатольевич, потому что людям хочется от наших узнать позицию.
Д.Медведев: Тем более что Трампу, по-моему, этот вопрос задать будет гораздо сложнее.
Я.Чурикова: Действительно, поэтому, правда, давайте Вы. Отдувайтесь за всех.
Д.Медведев: Мне кажется, что эта тема реально существует. Она возникла во всём мире, она не касается только России, она касается вообще тех процессов, которые идут в информационной среде, когда генерируются заведомо ложные новостные поводы, вокруг которых потом начинает формироваться отдельная повестка дня, которая в конечном счёте может иметь весьма негативные последствия.
И то, что на такого рода действия власть должна каким-то образом реагировать (я не говорю, что путём запретов тотальных и так далее), совершенно очевидно. Примеров много, я их сейчас специально приводить не буду. Но когда, опять же, целью этой новости является заведомое введение в заблуждение (использую уже юридическую терминологию) большого количества людей, причём это получает очень широкое распространение, на это приходится реагировать. У нас ведь есть ресурсы, которые носят именной характер, которые всем понятны, имеют владельцев и ведутся конкретными понятными людьми. Там этого гораздо меньше. Это может быть по ошибке…
Я.Чурикова: Просто недостаток факт-чекинга…
Онлайн-конференция Дмитрия Медведева с интернет-пользователями
Д.Медведев: Может быть, да, недостаток проверок, может быть, извините, за деньги – это тоже бывает. Но там хотя бы есть лицо, которому можно предъявить соответствующие требования. Но есть ресурсы, где владелец скрыт. Это анонимные ресурсы, да те же самые анонимные информационные каналы, Telegram-каналы, которые, к сожалению, зачастую продуцируют новости, не имеющие под собой никакой фактической основы. В чём проблема? В том, что впоследствии эти новости начинают цитироваться уже респектабельными источниками информации, которые, по сути, их верифицируют и формируют новостную повестку. Где-то на это можно, конечно, и наплевать, но где-то это может иметь просто разрушительный характер. Известный пример касается трагедии, которая произошла на пожаре, и некоторые другие случаи, когда фейки такие были присланы нам из-за границы, но тем не менее они стали цитироваться вполне респектабельными СМИ.
Я.Чурикова: То есть ждать каких-то новых блокировок на этом основании?
Д.Медведев: Давайте тоже посмотрим, как будет складываться практика. Здесь нужно отделять зёрна от плевел. Очевидно, что есть ошибки, есть непроверенная информация. На мой взгляд, очень важно, ещё раз говорю, отделять новости, которые формируются лицами, которые не скрывают себя, пусть даже они ошибаются, от тех новостей, которые носят анонимный характер. Это действительно довольно существенная проблема современного информационного мира. Мы находимся в преддверии очень серьёзной цифровой трансформации, она началась, конечно, уже. Очевидно, что если сейчас это просто новости «сделано то-то и то-то», даже если это фейковые новости, которые потом подхватывают те или иные источники информации, то скоро мы будем наблюдать такие фотографии, а потом и видеокартинки. А это уже серьёзная история. Как вы понимаете, такие ресурсы и такие возможности уже есть, когда с использованием цифровых технологий можно смоделировать практически длинный видеоряд, новостной ряд. Причём при первичной проверке, с учётом того, что это цифровые технологии, он даже может выдержать проверку на предмет того, что это не фейковая какая-то история. Вот на это, мне кажется, нам всем нужно обратить пристальное внимание, чтобы мы не стали заложниками таких новостей. Это же не безобидные вещи. Хорошо, когда это касается конкретного человека или даже каких-то политических интересов, а если это новость о запуске ракеты?
Я.Чурикова: Законодательно от этого тоже вряд ли можно защититься?
Д.Медведев: Можно попробовать во всяком случае. Если вообще ничего не пытаться регулировать, то тогда мы просто будем плыть по воле волн.
Я.Чурикова: Хорошо. И последний, самый важный законопроект, который называется «О защите российского сегмента интернета от киберугроз», но в народе он уже называется просто законом об ограничении свободы интернета. Люди говорят, что мы превращаемся в Китай, интернет будет изолирован.
Д.Медведев: Это не так.
Я.Чурикова: В чём цель тогда?
Д.Медведев: Цель вот в чём. На самом деле, конечно, у нас не будет такого регулирования, как в Китае. Я даже скажу больше: и в Китае это регулирование зачастую не приносит, может быть, тех результатов, на которые это регулирование было изначально ориентировано. Тем более мы не стремимся к такому регулированию, и никакого файрвола здесь не возникает.
Но мы с вами понимаем вообще, как развивался интернет, откуда он появился. Я думал об этом: если бы интернет можно было отрегулировать на общих началах взаимодействия, на уровне международной конвенции, это было бы идеально.
Но интернет возник иначе. Абсолютное большинство ключей к регулированию находится на территории одной страны – Соединённых Штатов Америки. Я не в том смысле, что у нас не очень хорошие отношения сейчас с американцами или ещё что-то. Просто получается так, что та технология, которая стала универсальной, которая используется миллиардами людей, всё-таки в значительной степени регулируется одной страной. Это не очень хорошо, и для этого как раз существует международное право.
Может быть, мы доживём до ситуации, когда интернет по каким-то ключевым моментам (те же самые доменные имена, может быть, какие-то ключевые технологии) будет регулироваться на уровне международных конвенций. Но пока этого нет, поэтому мы должны защитить свои интересы, чтобы не мы что-то отключили, а чтобы нас не отключили. Это же тоже возможно, ведь интернет – это же не просто новостной ряд, это же огромное количество технологий. Это и промышленный интернет, это и медицинский интернет. А если в какой-то момент мы окажемся отрезанными от другого мира?
Я.Чурикова: Технологически это тоже непросто.
Д.Медведев: Это непросто, но это точно можно сделать, поэтому мы должны всё-таки устойчивость своему сегменту интернета придать. На это, собственно, и был направлен этот законопроект.
Я.Чурикова: Господа профессионалы, специалисты, которые ведут подсчёт, скажем, стоимости внедрения этого закона, называют разные цифры, они все начинаются от 20 млрд. Дальше уже со всеми остановками.
Д.Медведев: Я не готов комментировать
цифры. Потому что господа профессионалы, по всей вероятности, не погружены в
эти технологии. Когда мне Министерство цифрового развития вместе с
Министерством финансов доложат, сколько им денег нужно, я тогда скажу, что
нужно столько-то. Это определённые деньги, сомнений нет, но это не
фантастические средства, которые иногда рисуют, сотни миллиардов рублей. Этого
точно нет, конечно, абсолютно, даже близко.
Я.Чурикова: Мы закрыли все три темы основные, которые волнуют цифровое сообщество. Поэтому, переходя, скажем, к темам, не связанным с интернетом и его жизнью, – конечно же, здесь большинство абсолютное – это вопросы жилья, экономические проблемы и всё, что с этим связано. Мы попытаемся сейчас и это как-то обсудить, может быть, разъяснить какие-то моменты.
Мой последний вопрос, касающийся интернета. Действительно, у Рунета серьёзная годовщина, четверть века. Вы уже упоминали сегодня одно из главных достижений – это попытка борьбы с пиратством, которая наконец начала приносить какие-то ощутимые плоды. Что бы Вы ещё отметили помимо этого в качестве основных достижений?
Д.Медведев: Знаете, основное достижение Рунета в том, что он есть, и в том, что он развивается. Я нисколько не шучу. Поскольку есть страны, где нет своего net’а. Есть просто условно англоязычный сегмент Сети, который развивается в неанглоязычной стране. У нас же ситуация совершенно другая. Мы изначально начали развивать свой сегмент. Я помню, как это выглядело. Я коллегам рассказывал. Они-то не помнят, они просто моложе, а я уже в 1997 году интернетом пользовался. И тогда найти что-то русскоязычное в интернете было большой проблемой. Они вот напомнили про поисковик AltaVista, никто и не помнит уже о нём.
Я.Чурикова: Давно это было.
Д.Медведев: Нужно было в поисковой строке вводить на английском. На русском – какие-то были нюансы, но почти ничего не выдавалось.
Сейчас мы имеем большой сегмент сети – 300 миллионов пользователей. Русский мир, так сказать, в хорошем и правильном понимании этого выражения. Это третий язык сети.
И что интересно, я сегодня уже об этом говорил, но ещё раз скажу: количество сайтов на русском языке – второе по величине в мире. У нас, в отличие от абсолютного большинства крупных, технологически развитых и, скажем даже честно, вполне обеспеченных стран есть свои поисковики. У нас есть свои социальные сети, и весь русский мир ими пользуется, потому что они наиболее удобные, они наиболее продвинутые. Вот это и есть достижения Рунета. Я всех пользователей Рунета с этой прекрасной годовщиной, с 25-летием, поздравляю.
Я.Чурикова: Принимается всем Рунетом. А кстати, почему Вы в последнее время стали так редко постить?
Д.Медведев: Работы много.
Я.Чурикова: Понимаю. Потому что надо же выбрать фотографию…
Д.Медведев: Ну я же сам это делаю. Каждый раз, когда я какую-нибудь фотографию ставлю, спрашивают: «Это Вы?..» – «Да нет, это не он, помощники из пресс-службы, это они всё сделали». Хочу честно сказать: фотографии, например в Instagram, ставлю я сам. Это требует определённого времени, и для того чтобы сфотографировать, и для того чтобы правильным образом отредактировать, если это нужно, ну и просто это должно быть интересно. Вот как получается, так получается. Но мне в целом это нравится.
Я.Чурикова: Именно потому что общение или сам процесс?
Д.Медведев: И то и другое. Я немножко фотографирую, мне просто нравится фотография, и давно этим занимаюсь, ещё с периода, когда во дворец пионеров ходил в Ленинграде. Тогда, правда, не было цифры, но фотоаппараты-то были. Ну и возможность что-то показать. У нас очень красивая страна, да и мир, в общем, интересен. Я в разных местах бываю, такова специфика моей работы, и почему, собственно, не поставить какой-то красивый вид?
Я.Чурикова: Давайте я Вас сфотографирую сейчас.
Д.Медведев: Нет проблем.
Я.Чурикова: Мне кажется, это может потом стать частью Вашего Instagram. У меня нормальное чувство кадра.
Д.Медведев: Вы хотите меня отдельно снять?
Я.Чурикова: Или надо, чтобы кто-то нас сфотографировал. Или это должно быть селфи, в конце концов.
Д.Медведев: Селфи лучше всего, давайте так и сделаем.
Я.Чурикова: Ещё один лайфхак от Премьер-министра: «Селфи лучше всего».
Мне кажется, должно быть ничего. Я мастер селфи 80-го уровня.
Так, всё, тему интернета закрыли. В конце концов это же живая трансляция. Кстати, я надеюсь, что мы таким образом удовлетворили вопрос Виктора Шанина из города Ростова-на-Дону: он аккумулировал все вопросы, касающиеся интернета, и мы их уже обсудили.
Д.Медведев: Хорошо. Всё, тогда с интернетом завершим.
Я.Чурикова: Поехали дальше. Есть огромное количество людей, которые просто ждали этого VKLive, для того чтобы вскрыть нарывы, которые длятся годами. Каждый год, когда у Вас есть какое-то общение, в комментариях пользователей Вы это тоже видите – вопросы, связанные с обманутыми дольщиками, всё, что связано с ЖКХ. Но давайте лучше разберёмся с дольщиками, потому что это действительно около 40% всех вопросов сейчас. Люди, когда мы рассматривали все сообщества, сомневались: «Может, не стоит?» – «Нет, давайте напишем, потому что проблема тянется годами». Некоторые уже живут там, на этих стройплощадках, в бытовках. Это и Ваш родной Санкт-Петербург, и Москва, и Химки, и Реутов, Ростов-на Дону, Вологда. Некоторые проекты, о которых упоминается, – часть федеральной целевой программы «Жильё для российской семьи», это тоже достаточно длительная история. Это одна часть, которую видим мы. Потом, мониторя газеты, мы видим и ответы на эти вопросы, что Минстрой ведёт работу с ними, но, возможно, люди не до конца пока понимают, каким образом решается их проблема. Давайте просто закроем и эту тему тоже и объясним, в каком статусе сейчас находится вопрос с обманутыми дольщиками, как решается проблема, которая не исчезла.
Д.Медведев: Да, это действительно проблема очень серьёзная. Хочу сказать, прежде чем я дам комментарии, которые, естественно, не могут быть направлены на конкретную жизненную ситуацию (тем не менее люди присылали свои вопросы и жизненные ситуации, в том числе к нашей с вами встрече): я дам в любом случае поручение Аппарату Правительства проанализировать эти обращения, чтобы хотя бы обозначить перспективу решения той или иной проблемы. Этих проблем, к сожалению, до сих пор много, в общей сложности у нас практически 2 тыс. домов, которые не построены и дольщики которых считаются обманутыми. Это около (тут подсчёты разные всегда и есть нюансы, я назову цифру по максимуму) приблизительно 200 тысяч семей. Большая цифра. Я сейчас не буду анализировать, как сложилась эта ситуация, хотя потом немного скажу про долевое строительство. Со всеми этими ситуациями нужно разбираться. А разбираться одномоментно, конечно, не получается, потому что эти обязательства не исполнены конкретными компаниями. Некоторые из них живые, некоторые из них отсутствуют. Мы выделяем на решение этой задачи для тех компаний, которые уже ничего не строят и не способны реанимироваться, значительные бюджетные средства. И регионы это делают. Ежегодно это миллиарды рублей. Большие деньги. Но, конечно, нужно всё это ещё построить, если дом не построен, или сдать его в эксплуатацию, если речь идёт о достройке. В каждом регионе есть своя «дорожная карта», по которой регионы отчитываются Правительству, каким образом они решают эти проблемы. Я уверен, что мы эту ситуацию развяжем, но, естественно, для этого потребуется, к сожалению, определённое время, потому что эти проблемы копились. Я не буду говорить, кто виноват, поскольку ситуации бывают очень разные. Бывает, что сам застройщик, по сути, сфальсифицировал ситуацию и ушёл из этого бизнеса. Это уже уголовные дела. Бывают ситуации более сложные, когда рынок в какой-то момент попал в сложную ситуацию, и у застройщика деньги исчезли, и он не смог прокредитоваться. То есть ситуации бывают очень разные. Тем не менее государство эту тему не отпускает, и в конечном счёте, я уверен, мы эту проблему дорешаем. Но задача не только в этом, а ещё и в том, чтобы в будущем подобные ситуации не возникали снова.
Как этого добиться? Мы приняли новую редакцию закона, по которой теперь все деньги, которые даёт дольщик, можно расходовать (это правило вступает в силу 1 июля текущего года) только, когда сдан дом. Иными словами, нельзя за счёт денег, которые дольщик дал на строительство одного дома, кредитовать строительство другого. Очень часто это росло, как снежный ком или как пирамида, именно потому, что деньги вытаскивались из одного проекта и направлялись в другой. И это было право застройщика, той организации, которая этим занимается. Сейчас эти деньги можно разблокировать, там используется конструкция так называемого счёта эскроу…
Я.Чурикова: Это модное слово, которое появилось недавно, и, кстати, то, что люди это не обсуждают, означает, что она не дошла, эта конструкция.
Д.Медведев: Я сейчас объясню, что это такое. Смысл именно в том, о чём я сказал: деньги блокируются и не могут тратиться до момента сдачи дома. Это гарантия, что конкретный дом по конкретному адресу будет достроен. Но не только это. Некоторые дома в высокой степени готовности, и мы сейчас решаем, чтобы эти дома (потому что, если сейчас заблокировать, то может получиться так, что эти дома не достроятся), те, строительство которых начато, которые имеют высокую степень готовности, были достроены.
Таким образом, два ключа. Один – счёт заблокированных денег, эскроу. Второе – это достройка того, что находится в высокой степени строительной готовности.
Наконец, третье, о чём я хотел сказать вначале. Вся эта система с долевым строительством появилась, скажем честно, в нашей стране, потому что у нас не было нормальной ипотечной системы. Ни в одной стране мира долевое строительство в таких объёмах, да и вообще в таком виде, не существует.
Сейчас мы перешли к нормальному цивилизованному инструменту. От этого, конечно, дольщикам не легче. Все эти проблемы должны быть решены, этим нужно заниматься, занимаются этим регионы, и мы будем это контролировать. Тем не менее на будущее мы приняли решение в принципе уходить от схемы долевого строительства и переходить к нормальной ипотечной схеме.
Я.Чурикова: Насколько – на будущее?
Д.Медведев: Я думаю, что это перспектива ближайших трёх-пяти лет.
Я.Чурикова: Но ипотечная система должна базироваться на доступной процентной ставке?
Онлайн-конференция Дмитрия Медведева с интернет-пользователями
Д.Медведев: Безусловно. Это другая задача. Но ипотечная система как минимум не создаёт тех проблем, которые создают для нас такие обманутые дольщики, которые добиваются, к сожалению, не построенного жилья и не могут решить свою жилищную проблему нормальным, обычным способом. И людей очень жалко, и, с другой стороны, эта схема постоянно пролонгируется, поэтому кредитная схема, ипотечная схема гораздо лучше. В конечном счёте нужно переходить к ней.
А те деньги, которые мы тратим, в том числе и на компенсацию в связи с утратами по долевому строительству, лучше отправить на компенсацию кредитной ставки.
Я.Чурикова: Ох, ну и работы у вас в этом вопросе. Одной рукой нужно вводить новое жильё, а другой рукой решать старые проблемы.
Д.Медведев: Я вам больше скажу: нужно смотреть, чтобы наши строители тоже не загнулись, потому что у них проблем хватает. Их, конечно, все ругают, но объективно от того, что они перестанут работать, никому легче не будет.
Я.Чурикова: Ярославль, «Микрорайон “Новый Ярославль”», «Стройиндустрия Вологда» и все те, кто прислал запросы: они будут обработаны, как Дмитрий Анатольевич обещал.
Д.Медведев:
Именно так.
Я.Чурикова: Мусорная реформа – это авгиевы конюшни, просто классика. Где-то это привязано к количеству людей, которые живут на жилплощади, где-то – к квадратным метрам. Прекрасно сформулировала Ирина Геннадьевна Бородина из города Тольятти. «У меня простой вопрос: кто производит мусор – люди или метры квадратные?»
Д.Медведев: Вопрос правильный абсолютно, тем более что подобные схемы в ряде регионов применяются. Сначала про саму «мусорную» тему. Тема тяжёлая, и она, как известно, появилась не сейчас. Скажем прямо, вопросами переработки мусора, современной переработки мусора не занимались по большому счёту никогда – ни в советские времена, ни в постсоветские времена. В лучшем случае отвозили на полигон и хоронили, то есть закапывали. Последствия мы все знаем: люди страдают, и нужно с этими полигонами что-то делать. Поэтому мы приняли целую программу (она тоже непростая), для того чтобы перейти к современной форме переработки мусора. Что это такое? Она означает только одно – что мусор подвергается переработке или утилизации, а не просто захоранивается в земле, в той или иной.
Я.Чурикова: Но где переработка, там оператор.
Д.Медведев: Да, там операторы, там тарифы, там целый ряд экономических задач, тем не менее другого варианта не существует. У нас сейчас, если говорить о переработке, перерабатывается всего 7%. А в странах, где система переработки современная, развитая, – процентов 70. Причём часть переработки – это переработка вторичного сырья, на которой даже можно деньги зарабатывать. Этому только предстоит учиться.
Теперь по поводу тарифов. Изначально регионам была поставлена задача, чтобы они контролировали размер этого тарифа. Я несколько раз проводил даже видеоселектор со всеми главами субъектов. Как это можно делать? Естественно, мы им дали ряд льгот, которые позволяют операторам работать более или менее на уровне рентабельности, но, с другой стороны, не задирать этот тариф. Особенно по малообеспеченным категориям населения или на селе, где вообще за мусор деньги раньше и не брали по понятным причинам. Теперь есть этот тариф, он отличается от региона к региону.
Вы упомянули эти самые квадратные метры. Я сегодня ещё раз интересовался, у нас приблизительно 80% регионов… Это компетенция регионов, подчёркиваю, они сами должны решать, потому что во всех регионах разная ситуация. Где-то есть полигоны, где-то нет. Где-то есть логистические возможности, где-то их нет. Где-то переработка лучше развита, где-то она хуже развита. Они сами решают брать соответствующий тариф с человека или с площади жилья.
Смысл здесь вот какой. Заключается он в том, что человек, у которого большая жилая площадь, отчасти субсидирует тех, у кого площадь маленькая. Справедливо это или нет? Это вопрос спорный. Думаю, что в этом элемент несправедливости заложен. Но 80% регионов ввели у себя подушевую позицию, иными словами, по количеству членов семьи. Но, скажем прямо, и та и другая форма не до конца справедливые. Надо переходить к системе контроля за мусором, которая основана на его реальном производстве. Иными словами, кто производит больше мусора, тот больше и платит. Это абсолютно справедливая система. Это вполне решаемая задача в мире.
Я.Чурикова: Это про физлиц сейчас, не про предприятия?
Д.Медведев: Речь идёт о гражданах нашей страны, про предприятия даже речи нет, они давно по такой системе работают. Мы сейчас внедряем такие формы учёта и такие машины, которые будут позволять измерять объёмы мусора. Тогда этот платёж станет абсолютно справедливым применительно к конкретному дому и конкретной семье. Я думаю, что несколько лет на введение такой системы уйдёт. С другой стороны, за этой системой будущее.
Ещё одна важная вещь – раздельный учёт мусора, потому что мусор разный. Есть мусор, который можно подвергнуть вторичной переработке, оператор может на этом даже что-то заработать. Так вот за этот мусор вообще брать деньги неправильно, этот мусор оператор должен забирать бесплатно. А есть такие составляющие, которые требуют реальной переработки и утилизации. Это другая история. Здесь тоже, как это происходит в странах с современной системой переработки, нужно внедрить двойную систему контроля мусора. Задача очень сложная с учётом того, что у нас 85 субъектов Федерации, где очень разная ситуация. Будем стараться её решить.
Я.Чурикова: Нередко приходится слышать: «Вы же собираете деньги, вы увеличили НДС, вы пенсионную реформу провели, значит, денег стало больше»...
Д.Медведев: На самом деле эти деньги собираются под разные цели, и далеко не всегда Правительством. В чём вопрос?
Я.Чурикова: Денег стало больше, профицитный бюджет. А давайте их потратим следующим образом... Люди не до конца иногда понимают механизмы вашей работы в том числе, поэтому говорят, как правильно тратить деньги.
Д.Медведев: Люди имеют право советовать Правительству, как тратить деньги, ничего плохого в этом нет. Просто нужно понимать, что у нас очень много задач и очень большое и сложное государство, поэтому искусство тратить деньги – это очень важная составляющая работы любого Правительства. Я не хочу сказать, что мы это делаем идеально, но мы стараемся решить все возможные задачи, которые существуют, в том числе и по развитию государства. Национальные проекты появились именно для того, чтобы наше государство развивалось, чтобы люди себя лучше чувствовали.
Я.Чурикова: Экологическая тема интересует и Правительство, и людей. Увеличилось количество запросов.
Д.Медведев: Это на самом деле отрадный факт. В 1990-е годы, когда жизнь была трудная, экологическая тема мало кого волновала. А сейчас люди говорят: «Вот здесь грязь. Здесь тяжёлая экологическая ситуация. Здесь мы боимся, что наше озеро испортят». Это означает, что экология вышла на передовые позиции в качестве ключевой темы. Это в принципе неплохо, это заставляет и власть крутиться быстрее.
Я.Чурикова: Известны факты, что, когда собирают мусор раздельно, стоят несколько урн с определёнными символами на них, а потом всё это сваливается в одну помойку. Этот скепсис тоже жив.
Д.Медведев: Это зависит в конечном счёте и от самих людей, которые этим занимаются, и от компаний. В советские времена существовал раздельный сбор. Я в Ленинграде жил тогда, и всё это делилось на две фракции: пищевые отходы и непищевые отходы. За счёт пищевых отходов свинофермы развивались и так далее, а непищевые отходы поступали, к сожалению, не в переработку тогда, а на свалки. Мы с той поры их и получили. В принципе это было налажено, и сейчас это можно наладить, ничего сверхсложного в этом нет.
Я.Чурикова: Потребление тоже изменилось: мы видим, как люди массово отказываются от одноразовой посуды, переходя на кружки, которые носят с собой.
Д.Медведев: Не просто отказываются: Евросоюз собирается в качестве стандарта вводить отказ от пластиковой посуды. Видимо, в какой-то момент и нам нужно будет этот вопрос рассмотреть.
Я.Чурикова: Законодательно, Вы имеете в виду?
Д.Медведев:
Законодательно, да. А иначе это не отрегулировать. Потому что производителям
это может быть очень выгодно, но это не означает, что это хорошо для природы.
Я.Чурикова: Экологическая грамотность, это очевидно, повышается, люди хотят вникать в то, как мы живём. В том, что касается экономической – тут в массовом порядке, наверное, нам есть над чем поработать, потому что эскроу-счета ещё не скоро нам дадутся, видимо, как термин, который вошёл в нашу жизнь.
Д.Медведев: На самом деле просто не нужно использовать мудрёные англоязычные или иноязычные термины, всё это можно обычным русским языком объяснить.
Я.Чурикова: Как будем называть эскроу-счета?
Д.Медведев: К сожалению, термин эскроу-счета удобен тем, что он короткий. Но это можно назвать заблокированным счётом либо счётом, с которого невозможно списание до определённого периода. Ну, видите, эскроу звучит короче.
Я.Чурикова: Лингвистам есть всегда над чем подумать, особенно в этом сложном вопросе.
Так, по поводу советов, как потратить деньги. Зачем вы тратите на оборонку, давайте тратить на образование. Зачем на большие события, инфраструктурные проекты, давайте лучше на больницы районные. Иными словами, как всегда, есть огромный пакет предложений Правительству, как лучше потратить деньги. Так что Вы изучи́те.
Д.Медведев: Безусловно, и я нисколько не иронизирую. Вообще, любое предложение, если оно разумное, оно должно властью изучаться. На любом уровне, я имею в виду – и на уровне небольшого поселения, и в конечном счёте на федеральном уровне.
Что касается выбора приоритетов, это всегда тоже очень сложный процесс и это отчасти искусство, которое иногда удаётся власти, а иногда не удаётся, скажу по-честному. Но в принципе это действительно очень серьёзный вопрос. Что важнее? На этот вопрос никогда невозможно дать однозначный ответ: поддерживать оборону или поддерживать социалку. Найдутся люди, которые скажут: конечно, без обороны нашего государства не будет. И они будут правы. Другие люди скажут: ну, конечно, это хорошо, но зачем столько, гораздо важнее направить это в образование и здравоохранение. И они тоже будут правы. И вот нам нужно пройти между вот этими полюсами или, как принято красиво говорить, между Сциллой и Харибдой. Это на самом деле действительно искусство государственного управления, и ему нужно учиться всем, кто на себя принял соответствующие обязанности. Ещё раз подчёркиваю: это касается даже бюджета небольшого населённого пункта, села, посёлка, каким образом эти приоритеты расставить. Мы такие приоритеты имеем, есть указы Президента на эту тему, есть программы Правительства, есть национальные проекты и есть довольно значительные деньги, которые мы получили в том числе действительно и от реформы налоговой системы, от увеличения НДС, о котором Вы сказали, которые должны пойти на развитие страны. А вот пропорции – это уже самая тонкая история. Я Вам скажу прямо и всем, кто нас сегодня смотрит и слушает. Да, приоритеты есть, да, деньги зафиксированы, но это не значит, что мы должны упереться и сказать: мы предусмотрели вот здесь 100 рублей, и мы с этой позиции не сдвинемся. Мы должны смотреть, как развиваются события, может быть, куда-то добавить, а где-то, наоборот, убрать.
Я.Чурикова: А насколько гибкие Вы в таких решениях?
Д.Медведев: Эти решения можно менять. Есть такие ключевые документы, программные документы, включая решения Президента, они, конечно, носят высший характер. Но есть возможность перекидывать деньги со статьи на статью, в том числе и в рамках бюджетного процесса, есть возможность что-то сдвигать, и ничего в этом плохого нет. Главное, чтобы мы от ключевых подходов, от ключевых параметров не отказывались, чтобы мы, например, решили такую крупнейшую задачу, как строительство школ в нашей стране. И мы эту задачу в срок выполнили. Мы же такие задачи решали, и они нам по плечу, что бы там кто ни говорил. У нас совсем недавно детских садов в стране было очень мало, мы эту задачу в масштабах страны за очень небольшими исключениями по нескольким субъектам Федерации решили. У нас сейчас практически нет очереди в детские сады для детей в возрасте от трёх до семи лет. До этого она измерялась сотнями тысяч детей, но мы же это решили.
Точно так же нужно будет решить проблему, связанную со строительством новых школ, медицинских учреждений. Это всё большие государственные программы, но это не значит, что мы должны упереться и сказать: ровно столько, и больше ни копейки. В этом смысле и Правительство, и регионы должны быть разумно гибкими. Надеюсь, что это все понимают.
Я.Чурикова: Я полагаю, что по мере хода нашего разговора всё больше и больше людей Вам не завидуют в плане того, какой объём задач Вам приходится решать.
Д.Медведев: Вообще работа в Правительстве – это не самая простая работа, это правда.
Я.Чурикова: Но Илья Назаров из Москвы, студент РАНХиГС, как раз хочет к Вам на практику.
Д.Медведев: Пусть приходит.
Я.Чурикова: Написал, кстати, Илья, между прочим, действительно очень обстоятельное письмо, где мотивировал своё желание тем, что его выпускная квалификационная работа звучит так: «Совершенствование системы государственного стратегического планирования национального развития в Российской Федерации».
Берём мальчика? По теме?
Д.Медведев: Тема такая серьёзная, что трудно отказать ему в возможности посмотреть, как работает Правительство. Пусть приходит, посмотрит. А что дальше у него будет, зависит в значительной степени и от него самого.
Я.Чурикова: У нас самому молодому министру 36, по-моему, да? По-моему, 1982 года Максим Станиславович (Орешкин).
Д.Медведев: В предыдущем Правительстве у нас был министр цифрового развития, ну министр связи, он был ещё младше. Да, у нас Министр экономического развития, наверное, самый молодой в Правительстве сейчас.
Я.Чурикова: Поэтому у Ильи Назарова есть все шансы, если что, удачно остаться.
Д.Медведев: Или кого-то даже поменять в конечном счёте.
Я.Чурикова: Илья! Ни на что не намекаем, но Вас найдут. Это к вопросу о том, как мы хорошо анализируем обращения граждан.
Д.Медведев: Причём найдём мы, а не кто-то другой из конкурентов.
Я.Чурикова: Наконец, на 40-й минуте разговора мы перешли от серьёзного диалога к юмору.
Вопрос по поводу оттока молодых кадров тоже идёт. Вы уже сегодня его затрагивали в разговоре с представителями IT-индустрии. Это, правда, не смешно. Это действительно какая-то системная история, которая коснулась не только IT-индустрии. В СМИ есть разные цифры по этому поводу.
Д.Медведев: Назовите.
Я.Чурикова: До 2 миллионов человек с начала 2000-х годов могло покинуть страну. После 2012 года отток увеличился, пишут. Причём люди иногда мотивируют причину отъезда...
Д.Медведев: Естественно, экстраполируют это на какие-то свои взгляды.
Я.Чурикова: И это молодые специалисты, которые действительно могли бы быть стране полезны.
Д.Медведев: Вообще отток – это нехорошо, но начну я всё-таки с другого. Надеюсь быть правильно понятым.
Каждый человек выбирает, где ему жить и работать. У нас в этом смысле всё это установлено Конституцией. У нас свободный въезд и выезд в рамках, установленных законом. Модель, которая до этого в нашей стране использовалась, естественно, неприменима. Я помню, как нужно было выезжать ещё в 1980-е годы. Я считаю, это нормально абсолютно, когда люди хотят попробовать себя в том или ином качестве за границей. Но государство в этом не заинтересовано и, конечно, должно создавать условия, для того чтобы молодые специалисты оставались.
2 миллиона – это нереальная цифра. Если судить по статистической отчётности, то где-то (я приведу в границах с 2005 по 2018 год включительно) приблизительно 550 тысяч человек.
Я.Чурикова: Тоже немало.
Д.Медведев: Немало, я не спорю, но всё-таки почувствуйте разницу. Вопрос в том, сколько из них вернулось. Вопрос в том, какие меры нужно принять, чтобы особенно те, кто хочет трудиться в своей стране, почувствовали заинтересованность государства и бизнеса, конечно, и вернулись в родную страну.
Из этих сотен тысяч человек в прошлом году у нас уехало приблизительно 60 тысяч человек. Из них молодёжи, то есть людей до 30 лет (такая условная категория), уехало 20%. Всё равно это большая цифра, конечно. Мы должны смотреть за тем, как эти потоки формируются, куда люди едут работать. При этом, ещё раз говорю, невозможно запретить поехать человеку. Мы сейчас говорили о программистах. Если там, в крупных, развитых в индустриальном отношении странах, зарплаты выше, то понятно, что человек выбирает те предложения, которые ему кажутся наиболее выгодными. Но в то же время совершенно очевидно, что значительная часть людей всё-таки хотела бы остаться дома. Для этого нужно формировать условия. Какие это условия? Это, конечно, зарплата, это жильё и это решение вопросов, связанных с применением трудовых навыков.
Я сегодня вспоминал уже об этом. Я разговаривал с ребятами, которые тогда собрались в Кремниевой долине в Соединённых Штатах Америки, они уехали туда работать. Спросил у них, собираются ли они возвращаться. Они сказали: «Да, мы всё-таки (большая часть) хотели бы вернуться. Даже, – говорят, – проблема не только денег, потому что в ряде специальностей зарплаты уже плюс-минус сопоставимые. Или даже если в России будет чуть меньше, мы всё равно выберем Россию, потому что это наша страна, это Родина. Но очень важно, чтобы у нас были все возможности для применения своих способностей». То есть, иными словами, чтобы была отлажена, например, научная и научно-производственная инфраструктура, а этим мы пока похвастаться не можем, у нас здесь, действительно, хуже это всё выглядит. То есть это задача комплексная.
Мы с нашими ведущими IT-компаниями, я имею в виду «Яндекс» и Мail, договорились о том, что мы соединим возможности государства и предложения бизнеса, для того чтобы сформировать такое государственно-частное партнёрство, направленное на то, чтобы удержать здесь хороших специалистов или вернуть их из-за границы. Одно государство эту задачу не решит, но вместе с бизнесом может.
Я.Чурикова: А то тут некоторые уехали, создали компании, с которыми «Яндекс», в частности, напрямую конкурирует.
Д.Медведев: Ну они давно уехали. Они уезжали даже не из Российской Федерации, они уехали совсем давно, но у них это получилось. Да, «Яндекс» с ними конкурирует, и Mail конкурирует.
Я.Чурикова: Жители Сибири жалуются на дороговизну билетов в Крым. Речь идёт о так называемых субсидируемых направлениях, ценах на билеты. Действительно, путешествовать по родной стране нам дорого. Это, конечно, проблема, которая никуда не исчезла. В частности, Евгений Никитин из Братска тоже эту тему затрагивает: «Мама-пенсионер, ребёнок с ограниченными возможностями, хотим подышать воздухом. 90 тыс. рублей в обе стороны стоит билет из Братска в Крым».
Д.Медведев: Я понимаю, что у каждого человека всё равно проблема конкретная и своя.
Я.Чурикова: Это отражение...
Д.Медведев: Да, конечно, это срез. Потом скажу про конкретную ситуацию, а сейчас в принципе скажу. Мы программу субсидирования билетов начали несколько лет назад. Она принесла очень хорошие результаты. В прошлом году мы потратили порядка 7 млрд рублей на эту систему компенсации билетов для отдельных категорий граждан – а это студенты, пенсионеры, инвалиды – из одной части страны в другую. В этом году потратим на поддержку такого рода полётов 15 млрд рублей, то есть мы эту форму субсидирования наращиваем. Вчера буквально на заседании Правительства мы в очередной раз приняли решение дополнительные деньги на эти цели израсходовать.
Я.Чурикова: Это всё в этом году?
Д.Медведев: Это всё в этом году, конечно. Это прямо сейчас, потому что люди активно это используют. Люди стали ездить, люди стали летать, что особенно важно, из Дальнего Востока в центр России и наоборот. Масса туристических маршрутов, появился Крым. Люди больше стали отдыхать в разных местах нашей страны, поэтому программа субсидирования обязательно будет продолжена. Но мы должны также стимулировать сами авиакомпании (у нас же теперь этим занимаются авиакомпании, это раньше был один «Аэрофлот»), чтобы они такого рода рейсы выполняли. Они из некоторых мест это делают с удовольствием, где большой пассажиропоток, из некоторых мест это делают без большого удовольствия, а в некоторые места просто не заходят.
Я дам поручение по этому обращению проанализировать ситуацию, которая сложилась в Иркутской области, в частности в Братске, почему там компании не работают. Я так понимаю, судя по обращению, не летают ни из Иркутска, ни из Братска?
Я.Чурикова: Да. Вопрос инфраструктурный.
Д.Медведев: Это не инфраструктурный вопрос, это вопрос заинтересованности конкретной авиакомпании выполнять оттуда рейсы. Они могут сказать, что там нет достаточного количества желающих. Может быть, это и не так. Невыгодно или ещё что-то. В общем, в этом конкретном вопросе мы разберёмся, но в целом программа субсидирования перелётов и из центра России, и из дальневосточных и сибирских регионов в центр России и в места отдыха будет продолжена, потому что эта программа очень популярна.
Я.Чурикова: Ненормально, что людям оттуда проще на Пхукет слетать, потому что это дешевле и ближе.
Д.Медведев: Я бы так не ставил вопрос, потому что во время перелётов ключевое значение имеет расстояние. Мы передвигаемся по стране и прекрасно это понимаем. Если ты живёшь на границе, то пересечь эту границу зачастую гораздо дешевле, чем добраться на другой край своей страны. Это вопрос экономики, это очевидно. Но мы должны создать условия, при которых возможность отдохнуть на российских курортах или слетать на Дальний Восток для отдыха была бы доступна для абсолютного большинства наших граждан. Вот это мы должны сделать.
Я.Чурикова: Вопрос из Брянской области, приятно отметить некоторое количество вопросов именно по этой теме: что думает премьер-министр о дискриминации женщин в нашей стране?
Д.Медведев: Хорошо, что мы добираемся до вопросов, до которых раньше никогда не доходили. Что я могу сказать? Дискриминация – это вообще всегда плохо, гендерная дискриминация в том числе.
Я.Чурикова: Как Вы считаете: есть она или нет?
Д.Медведев: Есть. Что лукавить, безусловно, есть всё, что с этим связано. Что бы ни говорили, ссылаясь на историю, консервативный характер общества, традиции, – дискриминация есть, и, скажем честно, эта проблема у нас более острая, чем в целом ряде других стран. Что я имею в виду? В карьерном росте, другие проявления дискриминации, о которых у нас ещё некоторое время назад не принято было говорить. Это, к сожалению, существует. Напомню, в Конституции установлено правило, что дискриминация недопустима, мужчины и женщины имеют одинаковые права, но зачастую женщине тяжелее пробиться на руководящие позиции, чем мужчине.
Я.Чурикова: Стеклянный потолок?
Д.Медведев: Стеклянный потолок, если хотите. На самом деле даже далеко ходить не надо. Некоторое время назад на это не очень обращали внимание. Скажу про Правительство.
Я.Чурикова: Четыре!
Д.Медведев: Уже немало. Не было ни одной женщины. Это уже прогресс.
Я.Чурикова: Тогда давайте будем считать по росту: на сколько процентов выросло количество женщин.
Д.Медведев: У нас сейчас из 30 членов Правительства четыре женщины. Но я приезжаю к своим коллегам за границу, там всегда половина женщин. А женщин на самом деле в нашей стране больше, чем мужчин. То есть как минимум в этом смысле диспропорция сохраняется. Тем более что женщине гораздо труднее, чем мужчине, карьерный рост себе обеспечить, потому что на женщине висят семейные обязанности и по воспитанию ребёнка. В этом плане обязанность общества – помогать женщине, а не препятствовать. Эта проблема ненадуманная, хотя, наверное, у каждой страны свои традиции, представления. Нас трудно с кем-то сопоставлять. Но эта проблема есть, надо ей заниматься. Заниматься на всех уровнях.
Я.Чурикова: Как женщина-руководитель могу сказать, что в нашей сфере их достаточное количество.
Д.Медведев: Я Вам даже больше скажу, если говорить о женщинах-менеджерах, а это трудная работа, то их больше, чем мужчин. Речь идёт не о высших менеджерах, а о менеджерах, которые принимают самые трудные решения на срединном уровне и несут за это ответственность. Женщин-руководителей условно малых предприятий – три четверти. И одна четверть мужчин. То есть мужчины на женщин это перевесили. Никакой стеклянный потолок здесь не работает.
Я.Чурикова: Наконец кто-то это оформил правильно, в правильной формулировке. Может, женщины лучше адаптируются к изменяющимся условиям среды?
Д.Медведев: Женщины вообще очень гибкие по своей природе. Поэтому мужчины этим бременем и поделились. Но, подчёркиваю, у нас до сих пор сохраняется целый ряд условно мужских специальностей. Я не говорю – тяжёлые в физическом смысле специальности, а именно специальности, на которых мужчины не дают прохода женщинам.
Я.Чурикова: А мы туда не претендуем, хотя… Хотя и туда тоже.
Д.Медведев: Не факт. Я не говорю про тяжёлый физический труд. Есть просто профессии, которые исконно у нас рассматриваются как мужские. И я даже не про службу в армии, хотя там тоже женщины начинают появляться.
Я.Чурикова: Нет гендерному неравенству. Это ещё один важный тезис нашей сегодняшней беседы.
Мы проверили все аккаунты «ВК», все живые люди…
Д.Медведев: …а то жалко было бы пригласить на работу в Правительство бота.
Я.Чурикова: Я думаю, сейчас уже это ушло в народ. Это всё сейчас разойдётся на цитаты. Сейчас же ботов нет в Правительстве? И не будет?
Д.Медведев: Сейчас нет, но нам обещают искусственный интеллект. Глядишь, через 100 лет в Правительстве будут представлены и…
Я.Чурикова: …министры-боты?
Д.Медведев: Министры с искусственным интеллектом.
Я.Чурикова: Да. Возможно, у них получится. Этот прекрасный новый мир, о нём мы не будем, у нас своих проблем хватает.
Итак, Чингиз, активист охраны природы, сотрудник Всемирного фонда дикой природы, интересуется, будет ли Правительство и лично Дмитрий Анатольевич поддерживать «Час Земли», который будет завтра, 30 марта, в 20:30 по местному времени.
Д.Медведев: Мы всегда поддерживали и поддерживаем. Всегда свет выключаем, и это наш вклад в День Земли.
Я.Чурикова: Завтра у нас суббота. Интересно, сколько потребляет Дом Правительства?
Д.Медведев: Немало. Вы видели этот дом?
Я.Чурикова: Я видела этот дом.
Д.Медведев: Знаете, вот наш Белый дом и американский Белый дом (я тоже у них там бывал). Наш Белый дом – это большой Белый дом.
Я.Чурикова: Короче, выключаем свет. А Вы дома выключите?
Д.Медведев: Попрошу напомнить мне.
Я.Чурикова: У нас есть Ваша фанатка.
Д.Медведев: Одна на всю страну?
Я.Чурикова: Нет, самая активная. Она попросила Ваш автограф… Адель – это для тебя. Адель просто решила наконец собраться, эмоции все в сторону отринуть и задать вопрос по существу: когда США отменят санкции?
Д.Медведев: Я могу прямо ответить: никогда они не отменят санкции в отношении России, потому что вся их политика, во всяком случае за последние сто лет, была построена на бесконечном применении санкций в отношении нашей страны, как бы она ни называлась – Советский Союз, Российская Федерация. У нас не было вообще промежутка в истории, когда этих санкций не существовало бы. И это очень прискорбно. Это в известной степени ломает международное сотрудничество и не позволяет нам вместе с Соединёнными Штатами Америки решать ключевые вопросы обеспечения международной безопасности и экономического развития.
Я.Чурикова: В общем, Адель, ответ не очень утешительный, а вот автограф получи.
Есть ещё события, о которых не могу не спросить. Если я не задам этот вопрос, сама себе удивлюсь. И все журналисты со мной вместе.
Майкл Калви, Михаил Абызов, Виктор Ишаев – череда таких задержаний. Как бы Вы могли это прокомментировать?
Д.Медведев: Такие вещи всегда сложно комментировать хотя бы по той простой причине, что комментировать это должны правоохранительные органы. Они этим занимаются. Это их компетенция, и, строго говоря, в эти проблемы другая власть никак не должна соваться. У нас есть известные правила и в Конституции, и в уголовно-процессуальном законодательстве. Но раз Вы спросили, я два слова скажу, поскольку речь идёт об известных людях. Если говорить об иностранном инвесторе, то у меня нет информации какой-то точной или определённой, что там происходило, но очевидно, что внутри этого конфликта лежит конфликт акционеров, который получил вот такое разрешение. Надеюсь, что в конечном счёте истина будет установлена судом.
Если говорить о людях, которые были на государственной службе, должностных лицах, один из них довольно давно ушёл из системы государственной службы. Мне трудно комментировать, что конкретно там инкриминируется. Сам по себе факт, конечно, неприятный, но у меня каких-то особых комментариев на сей счёт тоже нет. Надеюсь, что правоохранительные органы, следствие и суд в этом вопросе разберутся.
Что же касается моего бывшего коллеги по Правительству, то, если говорить о самой системе Открытого правительства, у меня к этой системе, к этой работе никаких претензий нет. Это была серьёзная и важная для страны работа. А коммерческая деятельность его мне абсолютно неизвестна. Хотя я слышал, что был (и, видимо, остался) определённый конфликт между ним и кредиторами, который, судя по всему, получил в конечном счёте такое уголовно-правовое развитие. Наверное, это плохо, но теперь другого варианта развития событий не существует. Раз конфликт не был урегулирован в гражданско-правовом поле, через суд, через иски и так далее, теперь единственным способом разрешения этого конфликта будет следствие и приговор суда. Не буду напоминать об известных правовых принципах, они и так всем понятны.
Я.Чурикова: Михаил Дроздов, Мурманская область. Футбольное поле требует в школе села Минькино Кольского района. Уже все документы подписали, школе скоро 25 лет. Хочет, чтобы дети чаще занимались спортом. Там в аккаунте человек, который, видимо, посвятил этому жизнь.
Д.Медведев: Раз вопрос совсем конкретный, постараемся помочь. У нас есть программы – и государственные, и партийные. Я всё-таки руководитель крупнейшей партии в стране. Может быть, мы даже по партийной программе посмотрим.
Я.Чурикова: И короткий блиц – вопросы, которые требуют быстрых ответов.
О еде. Вы сами готовите?
Д.Медведев: Сейчас почти нет. Но иногда бывает и в моей жизни это. Может быть, раз в год.
Я.Чурикова: Какое коронное блюдо Медведева?
Д.Медведев: Догадайтесь с трёх раз.
Я.Чурикова: Яичница?
Д.Медведев: Нет, это было бы слишком примитивно. Конечно, мясо, шашлык и салат.
Я.Чурикова: Премьер и ЗОЖ.
Д.Медведев: Неоднократно говорил: здоровый образ жизни любому человеку нужен, но, если говорить о такой работе, как моя, без физической нагрузки просто невозможно выдержать. Я это почувствовал, ещё когда был гораздо моложе и переселился в Москву на работу. Поэтому я каждое утро занимаюсь различными видами физической нагрузки.
Я.Чурикова: А сколько Вы отжимаетесь?
Д.Медведев: Я на количество не отжимаюсь, но отжимаюсь каждый день на специальном тренажёре. Раз 50 отжимаюсь каждый день. Могу больше, наверное.
Я.Чурикова: У нас, девочек, норматив ГТО поменьше, поэтому я выдыхаю.
Какой трек у Вас играет на репите? Если эта фраза требует перевода, скажите.
Д.Медведев: Нет, ну зачем же… Я когда-то в школе дискотеку вёл.
Я.Чурикова: Как МС, по-настоящему, как ведущий?
Д.Медведев: Нет, тогда МС никакого не было, и музыку мы другую слушали. Я раньше, в тот период, слушал совершенно определённую музыку, это не секрет. Слушал рок.
Я.Чурикова: Ваши музыкальные вкусы радуют, я думаю, большую часть населения.
Д.Медведев: Но сейчас я стал более толерантным и более всеядным. Я слушаю очень разную музыку. На моём репите может быть всё что угодно, начиная от Элвиса Пресли, Дина Мартина...
Я.Чурикова: Это всё олдскул.
Д.Медведев: Да-да. Вы же хотели правду, я Вам и говорю. И даже Бетховена и Моцарта, и заканчивая современными рок-коллективами, иногда даже современными электронными.
Я.Чурикова: Давайте же их назовём, пусть людям будет приятно.
Д.Медведев: Если говорить о рок-музыке, сейчас я в большей степени, как ни странно, стал слушать нашу, российскую рок-музыку, известную всем.
Я.Чурикова: «Сплин», «Аквариум», «Би-2»?
Д.Медведев: И «Сплин», и «Аквариум», и «Би-2», и «Чайф» – практически всё, что было. «Кино», конечно.
Я.Чурикова: Я просто удивляюсь: на концерт же хочется сходить, а нельзя.
Д.Медведев: На концерты я редко хожу сейчас. За последние годы был считаное число раз. Был, кстати, когда Deep Purple приезжали, которых всегда почему-то со мной ассоциируют.
Я.Чурикова: Вы на каждый концерт Deep Purple ходите?
Д.Медведев: Нет, не на каждый. Но на одном или двух я был. А потом была такая ситуация (собственно, это не тайна): они как-то ко мне в гости приезжали. Не играли ничего, просто попили чаю. Я тогда Президентом был, и мы с ними просто поговорили о жизни. Я им сказал, что, когда был в возрасте своего сына, скорее мог представить, что в космос полечу, нежели что буду с ними сидеть и чай пить. Потому что это были очень сложные годы.
Я.Чурикова: Да, это называется «галочка поставлена». «А чего добился ты?» – сейчас может любой фанат Deep Purple себя спросить.
Кстати, а как у Ильи с музыкальными вкусами?
Д.Медведев: Не у того Ильи, который вопросы задаёт?
Я.Чурикова: Не у того, у Вашего сына.
Д.Медведев: Нормально всё. Он, конечно, не слушает то, что я слушаю, – всё, но многое слушает. Если Вы имеете в виду конкретные команды, то ему проще, потому что он ещё в определённом каком-то створе находится. Раньше, я помню, он слушал Linkin Park, а сейчас слушает Muse, Thirty Seconds to Mars и некоторые другие коллективы.
Я.Чурикова: И небось Twenty One Pilots, в этот ряд.
Д.Медведев: Может быть, и так. Не уверен. Я, кстати, могу и это тоже с ним послушать, не убудет от меня.
Я.Чурикова: Хорошо, когда можно послушать с сыном одну музыку.
Д.Медведев: Единственное, пожалуй, скажу (может, кого-то этим огорчу): я практически никогда не слушаю рэп и хип-хоп.
Я.Чурикова: Сейчас многие пользователи «ВКонтакте» огорчились, потому что здесь-то в основном как раз все оттуда...
Д.Медведев: У нас честный разговор. Вероятно, меня ещё не накрыло, что называется.
Я.Чурикова: Хотите, я Вам нарисую некий трек-лист, Вас накроет?
Д.Медведев: Знаете, как говорят: never say never. Так что посмотрим.
Я.Чурикова: Дмитрий Анатольевич, некоторые рэперы новой школы повзрослели, и у них теперь осмысленные тексты.
Д.Медведев: То есть смысл есть?
Я.Чурикова: Есть.
Д.Медведев: Хорошо. Жду от Вас трек-лист.
Я.Чурикова: Я исполнительная, я Вам сейчас наваяю.
Наверное, перекликающийся вопрос: есть что-то, о чём Вы сожалеете, когда понимаете, что раньше можно было ходить везде без охраны, наслаждаться жизнью? Есть такие моменты?
Д.Медведев: Есть, конечно. Это нормально.
Я.Чурикова: По чему Вы больше всего скучаете из той жизни?
Д.Медведев: Ровно то, о чём Вы сказали. Просто возможность спокойно пройтись по улице, на людей посмотреть, зайти куда-то – в музей, театр, кофе попить просто. Потому что это передвижение связано с передвижением большого количества лиц. Это создаёт неудобства и мне, наверное, и зачастую людям даже, которые рядом находятся. Но такова специфика нынешнего этапа моей жизни. Может быть, через некоторое время такая счастливая возможность появится.
Я.Чурикова: Готовы ли Вы повторять такой формат? Это работа с реальными обращениями, мы их зачитываем.
Д.Медведев: У нас такой формат впервые. Не знаю, вам-то понравилось?
Я.Чурикова: Не знаю, народ надо спросить. У меня было ощущение, что мы просто болтаем.
Д.Медведев: Оно, собственно, и неплохо.
Давайте спросим. Давайте получим ответ (не буду иностранный термин использовать, понятный) на эти вопросы. Если это интересно, если это полезно, самое главное… Конечно, как я уже сказал, я все поручения дам. Несмотря на то что наша с Вами беседа носила непринуждённый характер, она всё равно воплотится в определённых формальных поручениях. Формальных в хорошем смысле этого слова, то есть подписанных мною как Председателем Правительства.
Тогда можно к этому вернуться.
Я.Чурикова: Тогда можно делать это на регулярной основе, смотреть, что выполнено, и вычёркивать.
Д.Медведев: Вы будете вычёркивать? Тогда Вам проще перейти на работу в Аппарат Правительства, в контрольное управление. Будете там следить за исполнением поручений.
Я.Чурикова: Илья, в общем, ты понял!
Я от народа, Дмитрий Анатольевич. Я люблю, когда мы все вместе имеем возможность задать вопросы и получить на них ответы. Люблю быть таким модератором.
Д.Медведев: Хорошо. Спасибо Вам за то, что Вы им были.
Я.Чурикова: Спасибо Вам.
