Тема брифинга – проект федерального бюджета на 2019 год и плановый период 2020–2021 годов.
Из стенограммы:
А.Силуанов: Прошло заседание Правительства, на котором были рассмотрены параметры бюджета на предстоящую трёхлетку. Это завершающая стадия работы Правительства над бюджетом. До 1 октября он будет представлен в Государственную Думу.
Бюджет имеет целый ряд новаций. В первую очередь это изменения налогового законодательства, которые были также обсуждены в Правительстве. Сегодня в основном все налоговые изменения приняты парламентом. Эти изменения дали нам возможность, с одной стороны, увеличить доходы федерального бюджета. Они увеличиваются до 18 с лишним процентов валового внутреннего продукта. С другой стороны, эти изменения позволили создать дополнительные стимулы для развития предпринимательства. Мы отменили налог на движимое имущество, о чём говорили наши предприниматели. Поэтому, с одной стороны, изменения носят фискальный характер, с другой стороны, эти предложения направлены на развитие, стимулирование бизнеса.
Налоговые изменения и ресурсные возможности позволили нам включить дополнительные средства на финансирование национальных проектов. Теперь бюджет всё больше принимает образ проектного подхода. Значительная часть расходов будет посвящена реализации национальных проектов, которые структурированы в зависимости от целей, поставленных в майском указе Президента, структурированы по этапам, срокам, ответственным исполнителям. Бюджет всё больше принимает проектный подход, понятный для общества, для рассмотрения в парламенте. В этом направлении мы и дальше будем двигаться.
Бюджет является основой для стабильных прогнозов, для макроэкономической стабильности. Он составлен с учётом бюджетного правила и имеет профицитный характер на всей трёхлетке – начиная с 2019 года, когда профицит составит 1,8% ВВП, и до 2021 года. Это важно с точки зрения прогнозируемости курсовых соотношений. Это важно с точки зрения реагирования на возможные изменения внешней конъюнктуры. Раньше бюджет приходилось сокращать, изменять – в результате снижения цен на нефть, в результате изменения экономической ситуации в России. Сейчас мы имеем надёжный запас прочности, с одной стороны, и имеем возможности в полном объёме выполнять наши программы, наши обязательства без внесения в них изменений. Это очень важно – создаются стабильные условия для выполнения наших обязательств.
Бюджет предусматривает существенную помощь регионам, поскольку стабильность бюджетной системы для нас тоже один из приоритетов. Предусматриваются дополнительные ресурсы для поддержки регионам по заработной плате, по выполнению социальных обязательств. Продолжается принятие мер по стимулированию субъектов Российской Федерации к увеличению налогового потенциала. Поэтому в предстоящую трёхлетку большие объёмы ресурсов будут направлены на помощь субъектам Российской Федерации. Я уже не говорю о том, что значительная часть национальных проектов будет реализована через регионы с минимальным уровнем софинансирования со стороны субъектов Российской Федерации.
Бюджет составлен с учётом новаций, которые отвечают целям реализации указа (в первую очередь – рост экономики и, конечно, повышение благосостояния наших граждан), способствуют достижению национальных целей развития, поставленных в майском указе, и решению задач, которые поставлены в национальных проектах.
Вопрос: В бюджете предусмотрены внешние заимствования на уровне до 3 млрд в 2020–2021 годах и до 7 млрд в 2019 году и крупные внутренние заимствования. Как изменится эта программа, если будут введены санкции на новый госдолг? Будут ли сокращены внутренние заимствования, будут ли отменены внешние? Что произойдёт с программой по заимствованию?
А.Силуанов: Мы пока не можем сказать, будут ли введены санкции на долг, какие это будут санкции. Мы вполне можем отказаться от внешних заимствований, заместив их внутренними источниками финансирования дефицита. Это первое.
Второе. В следующем году увеличивается объём участия Российской Федерации на внутреннем рынке. Мы в следующем году в чистом виде займём около 1,5 трлн рублей, что примерно в полтора раза больше, чем в этом году. Поэтому даже если у нас будут здесь проблемы или некоторые инвесторы будут ожидать более высоких доходностей, на это мы идти не будем, как и делаем это в текущем году. Мы не собираемся осуществлять займы по доходностям, которые не устраивают Российскую Федерацию. Эта же политика продолжится и в следующем году.
Какие источники финансирования? У нас сохраняется объём остатков средств бюджета, который переходит из года в год. Этот объём достаточен для того, чтобы обеспечить финансирование расходов, которые предусмотрены на 2019 и 2020 годы. Поэтому будем гибко подходить к источникам финансирования дефицита, смотреть на конъюнктуру на внешних рынках, смотреть на конъюнктуру, которая складывается внутри страны, при необходимости задействовать свободные остатки средств бюджета, которые скопились в Казначействе.
Вопрос: Вы говорили о софинансировании регионов по нацпроектам. Какое там в итоге соотношение? Говорили про 95 на 5. Сохранилось ли оно или как-то изменилось? И ещё пара вопросов по инфляции. В основе бюджета на 2019 год заложен прогноз 4,3%. ЦБ его резко пересмотрел до 5–5,5%. Как это скажется на индексации довольствия военных, зарплат госслужащих? Не снизятся ли они в реальном выражении?
А.Силуанов: По софинансированию. В Правительстве принято решение о том, что реализация нацпроектов – это ответственность в первую очередь Российской Федерации по наполнению финансовыми ресурсами реализации нацпроектов. Поэтому по этой категории субсидий было принято решение о софинансировании в большей части из федерального бюджета тех задач, которые стоят в нацпроектах. Вы справедливо сказали, что 95% – это доля Российской Федерации по регионам, которые имеют наибольший объём бюджетной обеспеченности – по сути, это регионы-доноры. И минимальный уровень – до 1% и ниже – для тех субъектов Российской Федерации, которые имеют невысокий уровень налогового потенциала. То есть значительную часть, практически всю часть ответственности за формирование финансового ресурса берёт на себя Российская Федерация.
Второй вопрос. Разные подходы к оценке инфляции у Правительства Российской Федерации и Центрального банка. Действительно, мы в своих расчётах учитывали темпы инфляции 4,3% в следующем году, начиная с 2020 года – по 4%. Есть разные оценки Центрального банка и Правительства по 2019 году. Центральный банк оценивает возможную инфляцию от 5 до 5,5%. Если мы увидим изменение наших прогнозов по инфляции в следующем году, будем рассматривать вопрос доиндексации, если такая необходимость возникнет. Но мы считаем, что темпы инфляции, которые сложились в текущем году и будут переходить на следующий год, не выйдут за пределы, которые есть в прогнозе Правительства. Введение повышенной ставки налога на добавленную стоимость приведёт к некоему увеличению динамики инфляции в начале года, но оснований говорить об увеличении более высоком – по сравнению с темпами, учитываемыми в прогнозе Правительства, – темпов инфляции мы не видим.
Вопрос: Согласно президентским поправкам в пенсионную реформу рост пенсий фиксированный – 6–7%, он не привязан к инфляции. Не было ли идеи привязать его к инфляции, чтобы пенсии гарантированно росли в реальном выражении даже в условиях всплесков инфляции, как прогнозирует ЦБ?
А.Силуанов: У нас в следующем году предусмотрен рост пенсий на 1000 рублей – это примерно 7%. Это значительно выше, чем прогнозы Правительства. Даже если говорить про прогнозы Центрального банка, которые, на наш взгляд, представляются завышенными, это тоже рост пенсий в реальном выражении, то есть выше темпов инфляции. Такой подход будет сохраняться на протяжении всех шести лет. Президент в своём указе чётко поставил задачу относительно обеспечения роста пенсий в реальном выражении. Она и будет выполняться.
Вопрос: Не кажется ли Вам, что разница в прогнозах Правительства и ЦБ по инфляции на 2019 год достаточно существенная? Правительство 4,3% закладывает, а ЦБ, который является регулятором на денежно-кредитном рынке и отвечает за инфляцию в стране, ставит 5–5,5%. Не считаете ли Вы, что нужна большая скоординированность между Правительством и ЦБ в плане прогнозирования инфляции? Иначе у рынка возникает недопонимание, почему у Правительства и ЦБ такие разные прогнозы по инфляции. Как будто Правительство не доверяет ЦБ – такая даже может быть интерпретация.
И ещё по поводу того, что между Правительством и ЦБ, возможно, должна быть бóльшая координация. ЦБ в августе и сентябре в рамках выполнения бюджетного правила то не покупал валюту несколько дней, то потом до конца года прекратил покупку... Нет ощущения, что бюджетное правило не удерживает рубль от ослабления? У нас с начала года рубль почти на 20% ослаб, хотя цены на нефть держатся. Может быть, надо как-то скорректировать бюджетное правило, чтобы оно удерживало рубль от слишком сильного ослабления?
А.Силуанов: Не соглашусь с тем, что Вы сказали. Здесь как раз обратный процесс. Центральный банк сразу сказал, что на месяц прекращает покупки для Министерства финансов. Прошло время, и Центральный банк дал чёткий, достаточно долгосрочный в этом плане прогноз о том, что до конца года тоже такие покупки осуществляться не планируются. Поэтому здесь каких-то действий, как Вы сказали, судорожных, со стороны Центрального банка не наблюдается. Наоборот, Центральный банк даёт свои прогнозы по действиям, которые понятны для рынка.
В чём отличие подходов Центрального банка и Правительства в прогнозе инфляции? Мы и раньше расходились с прогнозами по инфляции, по отдельным параметрам прогноза социально-экономического развития. Как правило, Центральный банк был менее консервативен (может, менее оптимистичен, будем так говорить) в своих прогнозах, но в целом прогнозы Правительства, в том числе и по инфляции, были более близкими к факту. Здесь разница в прогнозах, которые учитывались правительственными органами (в данном случае – Министерством экономического развития) или аналитиками Центрального банка. Поэтому мы считаем, что наш основной, что называется, таргет в области инфляции – это 4% (плюс-минус) и меры бюджетной политики, а именно сохранение бюджетного профицита на предстоящий период. Мы не ослабляем бюджетное правило, будем так же накапливать ресурсы в Фонде национального благосостояния. Кстати говоря, и последние действия Центрального банка, которые были направлены на повышение ключевой ставки Центрального банка, это тоже один из элементов сдерживания, будем так говорить, инфляционных ожиданий, сдерживания темпов возможного раскручивания инфляции в связи с этапом ослабления курса валюты. Всё это повлияло, мы видим результаты сегодня и в последние дни – курс рубля существенно укрепился. Уверен, что динамика инфляции, которая связана с более крепким или менее крепким курсом рубля, будет идти на спад. Поэтому мы сохраняем приверженность нашим прогнозам – 4,3% в следующем году. Будем следить за ситуацией вместе с Центральным банком. У нас достаточно инструментов для того, чтобы воздействовать на показатели инфляции.
Вопрос: Продолжение вопроса по приостановке покупки валюты Центробанком в рамках бюджетного правила. Насколько, с Вашей точки зрения, целесообразна такая длительная пауза, если Вы говорите, что сейчас уже есть результаты, а пауза до конца года – до декабря? И второй вопрос. Образовывается существенный навес валюты, которая должна быть приобретена в будущем. По прогнозу, в 2019 году ФНБ увеличивается на 4 трлн, получается, к этим 4 трлн рублей надо будет прибавить ту валюту, те рубли, которые не были сейчас на рынке. Какие это риски создаёт для курса? Обсуждали вы это с Центробанком или нет?
А.Силуанов: Это вопрос, который относится к компетенции Центрального банка. Я не хотел бы давать комментарии за своих коллег. Если ситуация на валютном рынке будет развиваться в этом же направлении, то есть курс и дальше будет укрепляться, наверное, Центральный банк сможет ещё раз дополнительно вернуться к этому вопросу. Я думаю, что вместе мы можем провести консультации, но, ещё раз повторю, последнее решение в этом вопросе, по участию на валютном рынке в части покупок для Правительства – это компетенция Банка России, поэтому не исключаю, что Центральный банк ещё раз вернётся к этому вопросу, если ситуация резко изменится в обратную сторону.
Вопрос: Какой объём доходов по приватизации закладывается на будущий год или на трёхлетку, какие крупные пакеты компаний предполагаются к приватизации? Или же по каким причинам не предусматривается продажи крупных пакетов?
А.Силуанов: Если вы посмотрите материалы бюджета, то там не предусматривается реализация крупных пакетов наших компаний. Сейчас, в условиях различных ограничений, санкций и так далее, стоимость пакетов наших компаний недооценена. Мы считаем, что сегодня вполне достаточно обычных ресурсов для финансирования дефицита бюджета. Приватизация – это один из таких источников. Мы считаем, что нет оснований говорить о продаже дорогих имущественных комплексов. Денег у нас достаточно. Если вспомните, мы использовали такой ресурс для продажи пакета «Роснефти», «Башнефти», когда мы столкнулись со сложностями в финансировании дефицита бюджета, когда у нас резко сократились доходы, нам нужны были ресурсы для финансирования наших обязательств. Сейчас такой проблемы нет, поэтому не считаем целесообразным продавать большие пакеты наших компаний, которые приносят нам неплохие дивиденды.
Вопрос: В конце 2019 года, как ожидается, ФНБ достигнет 7% ВВП, и можно будет направлять средства на реализацию инфраструктурных проектов. Была информация, что это будут вклады во внешние компании, которые ориентированы на российскую продукцию. Так ли это? И какие ещё варианты рассматриваются? И второй вопрос. В проекте бюджета предусмотрены средства на три года, 630 млрд рублей, на материальную мотивацию госслужащих. Что это такое?
А.Силуанов: Я с Вами согласен. По нашим оценкам, если будет сохраняться такая конъюнктура, как в прогнозе, мы в следующем году сможем преодолеть планку 7% средств ФНБ. Бюджетное правило – это правило не только для создания подушки безопасности для бюджета, но и для стабильности и предсказуемости курсовых соотношений. Чтобы в полном объёме соблюсти логику бюджетного правила, траты нефтегазовых доходов, которые сегодня поступают в ФНБ, с тем чтобы это не влияло на курс, более правильно и чисто, что называется, осуществлять вне Российской Федерации, инвестируя их в определённые проекты, которые создают спрос для российской продукции, которые стимулируют экспорт российской продукции за рубежом. И об этом мы разговаривали в Правительстве, об этом мы думаем, и это было бы правильно с точки зрения чистоты соблюдения бюджетного правила.
В то же время, если мы говорим о развитии внутренней инфраструктуры, если мы имеем в виду не только бюджетные ресурсы, которые реализуются в рамках национальных проектов, но и создание дополнительного плеча для тех проектов, которые будут реализовываться, то нам необходимо развивать и внутреннее кредитование. Поэтому не исключаю, что в рамках инвестирования средств ФНБ мы могли бы рассмотреть определённый объём средств для финансирования наших институтов развития. У нас есть решение по РФПИ, есть возможность рассмотреть решение по Внешэкономбанку. То есть деньги, которые мы сможем разместить в наши институты развития, приумножат тот объём ресурсов ФНБ, который будет в них вложен. Это позитивно, мы получим мультипликатор и, соответственно, получим дополнительный ресурс для экономики.
Что касается мотивации госслужащих. Да, действительно, у нас начиная со следующего года увеличивается объём материального стимулирования, который предусмотрен для государственной службы. В первую очередь в 2019 году мы увеличиваем такую мотивацию для территориальных органов федеральных органов исполнительной власти. Не секрет, что ситуация с оплатой труда в территориальных органах плачевна, потому что территориальные органы зачастую, в большинстве случаев имеют уровни оплаты труда ниже, чем соответствующие государственные структуры субъектов Российской Федерации. Это не может нас не беспокоить. И поэтому предусмотрены меры дополнительного материального стимулирования территориальных органов министерств, ведомств, федеральных служб. Начиная с 2020 года увеличение материального стимулирования предусмотрено и на федеральном уровне.
Тем не менее считаю, что эти стимулы, которые мы предусматриваем, должны сопровождаться и определёнными структурными изменениями, где-то и сокращением количества государственных гражданских служащих. Где-то мы говорим об оптимизации так называемых бизнес-процессов. Мы, предположим, приняли решение централизовать функцию бухгалтерского учёта в целом ряде министерств в казначействе, высвободив тем самым целый ряд соответствующих государственных служащих в целом ряде ведомств. Вот такого рода мероприятия – использование современных технологий, оптимизация бизнес-процессов – будут реализовываться в предстоящую трёхлетку наряду с повышением денежного содержания государственных гражданских служащих. Госслужба – это важный инструмент работы государственного механизма, и от того, кто там будет работать, насколько квалифицированные сотрудники будут работать на государственной гражданской службе, будет зависеть работа всей государственной машины. Мы все заинтересованы в том, чтобы она работала слаженно и эффективно.
Вопрос: Если мы правильно поняли, в 2020 году на 50 млрд сокращается субсидия ВЭБу для обслуживания внешнего долга. В связи с чем это произошло? Это действительно сокращение? Недавно Игорь Иванович (Шувалов) сказал, что с Вами достигнута договорённость по урегулированию вообще всей темы внешнего долга ВЭБа и плюс о докапитализации института. Вы не могли бы, если действительно какие-то договорённости достигнуты, подробнее рассказать, в чём они заключаются?
А.Силуанов: Действительно, изначально, когда возникла непростая ситуация с Внешэкономбанком, мы закладывали определённый объём поддержки из федерального бюджета нашему основному институту развития. Сумма этой поддержки обозначалась в размере 150 млрд рублей ежегодно. После того как запустился так называемый ВЭБ 2.0, мы видим, что произошли изменения с точки зрения повышения эффективности работы этого института, улучшилась работа с активами, снизились издержки Внешэкономбанка. И год назад было принято решение в трёхлетнем бюджете сократить объёмы поддержки из федерального бюджета со 150 млрд до 100 млрд рублей. Такой объём был в этом году, на следующие годы и так далее. Тем не менее для нас остаются принципиально важными обеспеченность и устойчивость ВЭБа и обеспечение ВЭБом выполнения своих внешних обязательств. Они будут выполнены в безусловном порядке. Это будет сделано в том числе благодаря помощи, которую оказывает государство этому институту развития. Это первое.
Второе. Мы с Игорем Ивановичем Шуваловым договаривались о том, что Российская Федерация будет оказывать поддержку по капитализации этого института развития, потому что нужны новые кредиты, новые инвестиции. Мы договаривались о том, что источником этой капитализации будут средства Фонда национального благосостояния, который в следующем году, по нашим оценкам, превысит тот размер, сверх которого мы можем осуществлять инвестиции. Называлась цифра 300 млрд рублей дополнительной капитализации. Это могут быть депозиты, капитал второго уровня, как это было и в предыдущие годы. С одной стороны, мы не отказываемся от помощи институту развития в выполнении его обязательств по внешним долгам и вместе с Внешэкономбанком будем отрабатывать эту позицию, всегда подставим плечо. С другой стороны, мы договорились о том, что мы будем наращивать капитал Внешэкономбанка путём инвестирования и размещения средств Фонда национального благосостояния.
