Председатель Правительства ответил на вопросы телеведущей Марии Бондаревой.
Из стенограммы:
Интервью Дмитрия Медведева телеканалу «Россия 24»
М.Бондарева: Дмитрий Анатольевич, приветствую Вас здесь, в нашей студии. Спасибо, что пришли.
Д.Медведев: Добрый день.
М.Бондарева: Первый вопрос, естественно, связан с Вашим только что закончившимся выступлением. Там получилась полемика между органами федеральной власти, региональной власти и бизнесом. На Ваш взгляд, в чём суть полемики?
Д.Медведев: Такие форумы и такая пленарная дискуссия, которая была, – я вижу их смысл именно в том, что различные слои нашего общества (это и бизнес, и эксперты, и представители власти) могут свободно обмениваться мнениями по самым актуальным вопросам. И поэтому инвестиционный форум, который проходит в Сочи, регулярно проходит, каждый год, с участием практически всех регионов нашей страны, – тоже затрагивает самые актуальные темы. Это было и сегодня. Там звучали разные предложения…
М.Бондарева: Очень жаркие иногда дискуссии.
Д.Медведев: Это нормально, иначе было бы скучно. Знаете, самое страшное, когда на таких мероприятиях хочется спать. А сегодня аудитория была достаточно активна, было подчас даже весело…
М.Бондарева: Чехова цитировали.
Д.Медведев: Чехова я цитировал, это мой любимый писатель. Есть целый ряд идей – и в этом, мне кажется, ценность форума, – которые, например, родились на прошлом форуме, а в этом году уже начали действовать как реально отработанные проекты. Я в своём выступлении сказал о том, что создана фабрика проектного финансирования, а идея впервые прозвучала год назад на этом же сочинском форуме. В результате подготовлена нормативная база, правила выдачи специальных субсидий, для того чтобы в дальнейшем направлять их на подобного рода крупные проекты. И сегодня же наши крупнейшие банки подписали соглашение о софинансировании, об участии в фабрике этих проектов. Соглашение подписали Внешэкономбанк, Газпромбанк, ВТБ и Сбербанк, а это наши крупнейшие финансовые институты. Это означает, что фабрика проектного финансирования состоялась. Деньги будут идти в развитие наиболее важных проектов в сфере промышленности, сельского хозяйства, которые будут проходить необходимый отбор и финансироваться на приемлемых условиях.
Если говорить о каких-то других – актуальных, но в то же время не до конца согласованных вопросах… Я только что заходил на круглый стол, там идёт жаркая дискуссия по поводу так называемой инфраструктурной ипотеки.
М.Бондарева: Мы с Антоном Германовичем Силуановым тоже затрагивали такой новый институт. Очень интересно было бы понять, что он собой представляет.
Д.Медведев: Инфраструктурная ипотека – это возможность получить деньги на разумных условиях, то есть по достаточно низкой ставке на продолжительный срок для развития инфраструктуры нашей страны.
Я, выступая там, сказал одну вещь, хочу её повторить. Вопрос инфраструктуры для России – это вопрос, по сути, сохранения единого государства. Какое-то маленькое государство в сердце Европы может особенно и не заниматься инфраструктурой: всё равно там всё само по себе будет развиваться. А мы должны вкладывать в инфраструктуру огромные деньги – миллиарды, триллионы, по сути, рублей – и в железную дорогу, и в автодороги, и, естественно, в развитие аэропортового хозяйства, и в закупку самолётов. Для всего этого необходимо создать инфраструктурную ипотеку.
Идут дискуссии. Скажу прямо, Минфин и Минэкономразвития дебатируют этот вопрос. Подводя итоги этого круглого стола, я им сказал, чтобы они в течение недели договорились.
М.Бондарева: Мне так показалось, что Вы результат озвучили, что всё-таки этому институту быть.
Д.Медведев: Да, конечно. Я им сказал, что в недельный срок они должны внести окончательные варианты постановления Правительства и других нормативных актов по этому вопросу.
М.Бондарева: Вы сами как сейчас оцениваете инфраструктуру в России?
Д.Медведев: Вопрос в точке отсчёта. Я уже достаточно давно наблюдаю за тем, как живёт наша инфраструктура. Я помню советскую инфраструктуру, раннюю постсоветскую инфраструктуру. Сейчас инфраструктура развивается. И это не фигура речи. У нас появляются новые аэропорты, новые взлётно-посадочные полосы – в том числе и в контексте крупных мероприятий типа футбольного чемпионата мира, – дороги. Ещё совсем недавно наши федеральные трассы были в ужасном состоянии. Сейчас приблизительно 75–80% федеральных трасс находятся в нормативном состоянии. То есть это весьма приличное состояние. К сожалению, с местными региональными дорогами ситуация гораздо хуже, там только 30% региональных трасс находятся в нормальном состоянии. В это направление будем вкладывать деньги, в том числе и этой инфраструктурной ипотеки, которая должна состояться.
Если говорить о железных дорогах, они тоже развиваются: новые поезда, новые направления. Но скажем прямо: Россия огромная страна, и нам ещё потребуются и значительные финансы, и достаточно немалое время для того, чтобы всё это вывести на мировой уровень. А мы обязаны это сделать, потому что наша страна обладает уникальными логистическими возможностями и с точки зрения транспортировки по России, и с точки зрения транспортировки морем, ну и пролёта, проезда по территории нашей страны.
М.Бондарева: Чтобы было понятно нашим зрителям: как в то, что Вы объясняете, вписывается слово «ипотека»?
Д.Медведев: Граждане нашей страны уже совершенно точно понимают, что означает «жилищная ипотека». Хотя ещё совсем недавно, десять лет назад не знал никто, что такое ипотека. И когда мы использовали этот термин, люди задавали вопрос: что это такое? Сейчас абсолютное большинство людей понимают, что это способ решения жилищной проблемы, когда ты получаешь кредит под залог приобретённой жилищной недвижимости. А потом его на каких-то условиях в течение какого-то времени с определённой процентной ставкой возвращаешь. То же самое и здесь.
М.Бондарева: Но только это не жильё.
Д.Медведев: Только это не жильё, это долгосрочное вложение в развитие инфраструктуры, когда есть кредитор, есть заёмщик, есть объект залога, есть некоторые другие обременения, которые используются, и в результате этого появляются новые дороги, новые железные дороги, новые объекты транспорта.
М.Бондарева: Очень многое в Вашей речи касалось так или иначе точек роста, дальнейшего роста экономики, будущих инвестиций. Где Вы видите это будущее?
Д.Медведев: Все точки роста, все будущие инвестиции, все стратегические направления инвестирования определены. Мы относительно недавно в силу разных причин, прежде всего внутренних, перешли к модели так называемого импортозамещения. Причём хочу ещё раз подчеркнуть, что это было сделано не потому, что в отношении нашей страны были объявлены какие-то санкции. Это был побудительный мотив, но главное – по другим причинам. Мы просто должны иметь нормальные производственные мощности в промышленности, транспорте, сельском хозяйстве, развивать цифровую экономику, развивать критически важные для нас направления: энергетику, фармацевтическую промышленность. Всё это, по сути, объекты импортозамещения, развития наших собственных возможностей. Этим занимаются все ведомства в Правительстве. Транспортом занимается Министерство транспорта. Если говорить о предприятиях различных отраслей, то это Министерство промышленности и торговли. Сельским хозяйством занимается Минсельхоз. Если говорить о цифровой экономике, о развитии телекоммуникаций – это Министерство связи. Все приоритеты определены, надо просто сконцентрироваться и работать. И у нас уже в этом смысле есть, я считаю, первые успехи, по целому ряду направлений мы существенным образом продвинулись вперёд.
Сегодня на пленарной дискуссии выступал руководитель «Биокада» Дмитрий Морозов, рассказывал, как развивается его предприятие, как они с конкурентами борются. И я специально подчеркнул: наша фармацевтическая промышленность растёт темпом 25% в год. Такого никогда не было. Что делали раньше? Просто брали валюту и закупали таблетки за рубежом. Естественно, на этом ещё и довольно большое количество посредников зарабатывало. А сейчас это вложения в нашу науку (она там очень сложная, вся фармакология сейчас – это высочайшая с точки зрения научного подхода область знаний, прикладных знаний), в производство, в упаковку и впоследствии в реализацию. И всё это работает. И мне очень отрадно, что таких отраслей у нас становится всё больше и больше.
У меня недавно был руководитель «Транснефти». Вы знаете, это крупнейшая компания, которая занимается транспортировкой нефти и нефтепродуктов по территории нашей страны. Она беспрецедентна по своему объёму работы, потому что работает в России. И вот что мне сказал руководитель компании Токарев. Он сказал: 93% закупаемого нами оборудования, в том числе самого сложного – управленческих комплексов, насосов, двигателей, турбин, самих труб, – российское. 93%! И это касается не только «Транснефти», это касается и «Роснефти», и «Газпрома». Все наши крупные компании, которые в настоящий момент испытывают давление из-за границы, где говорят: мы вас обложим со всех сторон, стараются перейти на внутренние, российские технологии, на внутренних, российских поставщиков. Я уверен, что это можно сделать.
М.Бондарева: Получается, что из-за, как Вы сказали, давления, расширяющегося в последнее время, нужно расширять и импортозамещение. Как Вы считаете, сейчас куда нам нужно нацелить все свои силы?
Д.Медведев: Как раз в эти самые стратегические, критически важные для нас отрасли, для того чтобы мы могли просто жить нормально, ни от кого не зависеть.
Ещё один пример приведу, он простой, но очень важный. Ещё совсем недавно мы с вами 50–60%, а то и 80% продуктов на своём столе видели только как импортные. Это касалось всего. В настоящий момент у нас есть Доктрина продовольственной безопасности. По очень важным направлениям мы достигли порога Доктрины продовольственной безопасности и даже превысили его. Это касается таких очень важных продуктов для жизни страны, как зерновые, пшеница – всё, что необходимо для производства хлеба и хлебобулочных изделий. Это касается сахара, целого ряда кормовых добавок, мяса птицы. Ещё совсем недавно мы закупали кур и другую живность за границей, сейчас это всё наше, российское. И стоит задача полностью решить эту продовольственную проблему по всем видам животноводческой продукции, по другому мясу и по молоку и маслу. Как только мы это сможем сделать, мы, по сути, будем кормить себя абсолютно сами – и реализовывать ещё и экспортный потенциал, а у нас он огромный. Мы и сейчас уже являемся крупнейшим нетто-экспортёром по зерновым и зернобобовым культурам. А в прошлом году собрали беспрецедентный по размеру урожай – 135 млн т, даже чуть больше. Это даёт нам возможность поставлять зерно на рынки крупнейших стран.
М.Бондарева: А что касается, если можно так сказать, финансового импортозамещения… Потому что сейчас, как мы видим, круг всё сужается и сужается…
Д.Медведев: Понимаете, сколько бы ни сужался круг, всё равно нас не смогут взять в кольцо, из которого нет выхода. Никогда этого не было в истории нашей страны.
М.Бондарева: Но сделать что-то нужно.
Д.Медведев: Во-первых, всякие санкции вредят обеим сторонам. Во-вторых, даже финансовые потребности мы в значительной степени покрываем за счёт наших внутренних возможностей – ищем новые финансовые рынки. Конечно, целый ряд проектов из-за финансовых санкций оказался под угрозой. Мы смогли найти иные финансовые ресурсы, мы мобилизовали наши внутренние возможности. Но, скажем прямо, лучше бы этих решений не существовало, потому что, ещё раз говорю, они вредят и иностранному бизнесу, и российскому. И всегда бьют по двум сторонам.
М.Бондарева: Естественно, одной пострадавшей стороны никогда не бывает.
Д.Медведев: Нет, бывает, но в данном случае эта мера бьёт именно по двум сторонам.
М.Бондарева: А если брать последние… даже санкциями их сложно назвать. Вот «кремлёвский доклад» – это, наверное, даже не санкции, а какой-то такой пугающий список. Что Вы можете о нём сказать? Он как-то тормозит развитие бизнеса?
Д.Медведев: Любые санкции, ещё раз подчеркну,
конечно, работают в отношении всех, кто затрагивается этими решениями, – и тех,
кто принимает эти решения, и тех, на кого они распространяются. Другое дело,
какой они дают результат. Я всегда вспоминаю историю советского периода. В
отношении Советского Союза санкции вводились около десятка раз. Ни одна из этих
мер не привела ни на йоту к изменению позиции правительства Советского Союза.
Это просто экскурс в историю.
Что касается нынешней темы, связанной с какими-то списками – опубликованными, неопубликованными... Во-первых, на мой взгляд, это в значительной степени внутриамериканская проблема. Это проблема борьбы американского истеблишмента с Президентом Трампом, это проблема сведения счётов между демократами и республиканцами, это проблема противоречий в республиканской части американской элиты. И вокруг этого крутится российская тема, при помощи которой значительная часть американского истеблишмента решает свои внутренние задачи.
Действительно, для бизнеса попадание в различного рода списки – это всегда настораживающий момент. И именно на это рассчитывают те, кто пытается давить на нашу страну. Причём это касается не только и, на мой взгляд, не столько российского бизнеса, сколько бизнеса, например, европейского. Когда списки формируются, они тем самым как бы говорят: вот посмотрите, такая-то компания попала в список, вы аккуратнее с ней, потому что мы её где-то там указали. Почему они это делают? По сугубо прагматическим причинам. Потому что они хотят продвинуть свои компании на европейский рынок (а скажем прямо, между Европой и Соединёнными Штатами Америки сейчас не лучший период отношений) и вытеснить наши компании, разорвать хозяйственные связи, которые сложились за десятилетия между Европейским союзом и Российской Федерацией, между компаниями из Евросоюза и России. И продвинуть свои проекты. Примеров полно, но я приведу, наверное, самый крупный. Американцы напрямую в своих законах борются с нашим «Северным потоком». Но не потому, что он не соответствует идеологии администрации Соединённых Штатов или Конгресса, а по вполне прозаическим, простым причинам: они хотят продвинуть свой сжиженный природный газ на европейский рынок и постараться нас вывести из игры.
М.Бондарева: Как это называется – геополитика? Как Вы считаете, будет ли новый виток санкций? Нас пугают, что есть какой-то ещё скрытый список, что могут ввести какие-то новые санкции. Ваше личное мнение, Ваши личные ожидания? Идут ли кулуарные обсуждения этой темы?
Д.Медведев: Мы ничего не ожидаем. Если кто чего захочет – может это сделать. Пусть у них голова болит. Мы готовы к любым решениям. Российская экономика за последние два года доказала, что способна справиться с очень серьёзными вызовами, в том числе с санкционными ограничениями – и по поставкам, и в области финансов. От того, что они какие-то очередные списки опубликуют или какие-то решения объявят, принципиально ничего не изменится. Это не значит, что мы не следим за ситуацией. Мы готовимся. Например, специальный банк недавно появился, который должен заниматься обслуживанием в том числе оборонной промышленности. Просто для того, чтобы нас, что называется, не застигли врасплох. Но в целом я никаких существенных угроз для нашей экономики, а тем более для граждан нашей страны не вижу.
М.Бондарева: Последний вопрос об отношениях России и Запада. Столько уже санкций, столько взаимных упрёков... И политические санкции, и экономические, и спортивные – чего только не было за это время! Нет ли такого ощущения у Вас лично, что какая-то черта невозврата пройдена?
Д.Медведев: Да нет никаких черт невозврата. Нет никаких красных линий. Есть история, которая всё расставляет на свои места. Много было разных эпизодов в российской истории с западными странами – и с Соединёнными Штатами, и с европейскими странами. В конечном счёте разум брал верх. Отношения стабилизировались, дурацкие решения отменялись, бизнес продолжался. Я уверен, что и в этот раз так будет. Хотя, прямо скажем, это время действительно в наших отношениях потрачено зря. Бизнес потерял деньги, рабочие места, никто от этого ничего не приобрёл.
М.Бондарева: Если говорить о правилах для бизнеса: сегодня на пленарной дискуссии шла речь, и недавно на РСПП тоже бизнес яро высказывал свою точку зрения по поводу того, что правила должны быть чёткими, стабильными, не меняться и так далее. Тем более ввиду обострённой геополитической ситуации. Должен ли бизнес опасаться повышения налоговой нагрузки?
Д.Медведев: Мы некоторое время назад (Президент об этом сказал, Правительство получило президентское поручение) договорились не менять условия игры. И я считаю, что мы (я имею в виду в широком смысле – власти) эту договорённость соблюдаем. Есть какие-то нюансы всегда, но мы сказали, что до 2018 года никак не трогаем налоговую систему, – мы её не трогаем. Бизнес иногда говорит: вы налоги не трогаете, но неналоговые платежи меняете. Да, в некоторых случаях это происходит, тот же нефтяной налоговый манёвр, некоторые другие решения. Но всё-таки это не кардинальные изменения налоговой системы. Давайте призадумаемся: например, подоходный налог в нашей стране уже не меняется 18 лет практически, ну чуть меньше, хотя в других странах он прыгает – то одна ставка, то другая…
Это означает, что мы всё-таки стараемся создать стабильные условия работы, условия жизни и для граждан, и для бизнеса. За последние годы мы не меняли, ещё раз говорю, налоговых правил. Это не означает, что налоговая система является абсолютно оптимальной. Какие-то изменения назрели, но их нужно обсудить, сделать это открыто и не создавать условий, которые кардинальным образом будут отличаться от тех, что есть.
В этом смысле, я считаю, бизнес может чувствовать себя спокойно.
М.Бондарева: А простым россиянам в этом плане есть чего опасаться?
Д.Медведев: Я же сказал, что мы в последние годы ничего практически не трогали в налоговой системе. И никаких опасений быть не может в том плане, что власть вдруг ни с того ни с сего решит каким-то непонятным образом ввести какие-то обременительные налоги, платежи новые, – ничего подобного мы делать не должны. Всякие изменения в налоговой системе должны быть сбалансированными и предварительно обсуждёнными и с экспертным сообществом, да и просто с людьми. Но ещё раз говорю: это не значит, что нужно стоять на месте. Нужно развиваться.
М.Бондарева: То есть всё-таки изменения какие-то будут?
Д.Медведев: Какие-то изменения всегда необходимы.
М.Бондарева: Последняя тема – цифровая экономика. Вы о ней уже говорили. Это, скажем, то, на что сейчас делает ставку наша страна – по планам Кремля, Правительства, это для нас драйвер роста. Вы поручили своей команде, Правительству, министрам изучить big data, блокчейн и так далее.
Д.Медведев: Понимаете, это, так сказать, не позиция, которую придумали где-то в высших инстанциях, в Кремле, в Правительстве. Это веление времени. Весь мир развивается сейчас как цифровой мир. И эти красивые выражения, которые ещё пять лет назад никто не слышал и не использовал в повседневной жизни, сейчас приобрели абсолютно конкретные измерения. Вот Вы сказали про блокчейн. Что такое блокчейн? Это система распределённых данных, которая позволяет верифицировать целый ряд операций, сделать их абсолютно доверенными, не подверженными мошенническим манипуляциям и тем самым укрепить доверие вообще к финансовой системе, к системе регистрации. У этой системы в целом огромное будущее, просто потому, что эту систему невозможно исказить, она сама себя поддерживает. Я уверен, что система распределённых данных будет применяться в самых разных областях.
М.Бондарева: Вы в это верите?
Д.Медведев: Я не просто в это верю. Уже сегодня – так. Хотя какие-то моменты могут и исчезнуть. Вот много про криптовалюты говорят…
М.Бондарева: Только хотела спросить: а в майнинг и биткойн верите?
Д.Медведев: Понимаете, все эти разговоры должны основываться на реальных потребностях. Судьба криптовалют нам непонятна. Именно с этим, кстати, связана высокая степень волатильности таких валют, то есть падения и роста курса этих валют. К ним нет доверия. Это бесконечный набор спекуляций.
М.Бондарева: Нет регулирования.
Д.Медведев: И нет регулирования, совершенно верно. Здесь регулирование необходимо и национальное, и наднациональное. Останутся они или исчезнут – на сей счёт есть очень разные мнения. Но возвращаясь к технологии распределённого реестра данных, или блокчейна: вне зависимости от судьбы этих криптовалют блокчейн и система верификации, которая основана на этой технологической идее, останутся точно. И это очень полезно для человечества и должно использоваться и в нашей стране. То, что связано с большими массивами данных (Вы упомянули уже big data), – тоже очень важное направление, которое позволяет обобщать результаты огромного массива данных, на основе этого устанавливать закономерности и принимать технологически, а впоследствии и экономически выверенные решения, в том числе о том, каким образом развивать ту или иную сферу экономики или социальную сферу, каковы реальные доходы. Всё это, безусловно, нуждается в государственной поддержке. Мы приняли программу цифровой экономики и обязательно будем воплощать её в жизнь.
М.Бондарева: Я так понимаю, вопрос, покупаете ли Вы биткойны, задавать нет смысла, потому что ответ будет «нет».
Д.Медведев: Я Вам могу прямо ответить: конечно, нет.
М.Бондарева: Получится через год нам с Вами здесь встретиться и записать интервью, как Вы считаете?
Д.Медведев: Если Вы меня пригласите дать интервью, я всегда к этому готов. Это не проблема. Был бы предмет для разговора. Но я уверен, что предмет для разговора будет, потому что наша экономика растёт, развивается. Такие форумы, как сочинский, очень популярны. И мои коллеги по Правительству вне зависимости от того, какова будет их судьба, я уверен, будут и дальше принимать участие в обсуждении ключевых вопросов. Сюда будет приезжать бизнес, эксперты. Потому что это прекрасное место и для того, чтобы обсудить сложные экономические и социальные вопросы, и просто для того, чтобы отдохнуть, скажем, покататься на лыжах.
М.Бондарева: Спасибо Вам большое за интервью. Желаю Вам, чтобы удачно прошёл этот форум.
Д.Медведев: Спасибо.
