Д.Медведев: «Перинатальные центры ни в коем случае не должны рассматриваться как какие-то специальные родильные дома для избранных. Это часть медицинской помощи, которая обеспечивается государством всем женщинам без исключения».
Вступительное слово Дмитрия Медведева
Брифинг Вероники Скворцовой по завершении совещания
Вступительное
слово Дмитрия Медведева:
Мы с вами, коллеги, собрались, чтобы поговорить о
том, как идёт строительство перинатальных центров. Здесь и федеральные власти
представлены, и, естественно, регионы. Поговорим о тех проблемах, которые
существуют, потому что практически с каждым из присутствующих региональных
руководителей я или мои коллеги по Правительству об этом говорили. Надо эту
тему как следует обсудить, принять все необходимые решения, чтобы снова не
возвращаться к ней.
Я напомню по строительству перинатальных центров. Это
действительно важнейшая часть нашей работы по решению демографических проблем,
по совершенствованию системы оказания медицинской помощи. Программу эту мы
начали в рамках национального проекта ещё десять лет назад.
На первом этапе, то есть с 2007
по 2013 год, в стране появилось 25 перинатальных центров. Из них два –
федерального значения. До
2007 года у нас вообще, по сути, перинатальных центров не было.
Участники совещания
-
Список участников совещания о ходе строительства перинатальных центров в Российской Федерации, 15 мая 2017 года
С 2013 года в 30
регионах началось строительство ещё 32 центров. Напомню, что на это
предусмотрено свыше 82 млрд рублей, из которых 52,5 млрд рублей – это
федеральные деньги, то есть деньги бюджета Федерального фонда обязательного
медицинского страхования. 13 центров уже открылись и принимают пациентов, что,
конечно, очень важно.
Отмечу ещё один момент:
отдачу от таких вложений страна ощущает практически моментально. Там, где
появляется перинатальный центр, медицинская ситуация качественно меняется,
матери и новорождённые получают высококвалифицированную помощь в самых трудных
случаях, какую ещё десять лет назад, когда всё это начиналось, могли оказывать
только в нескольких центрах в стране. Речь идёт и о выхаживании
детей с экстремально низкой массой тела, и о сложнейших операциях. В
результате, и это самое главное, у нас уменьшилось количество случаев
младенческой и материнской смертности: за последние пять лет уровень
материнской смертности снизился в два раза, младенческой – приблизительно на
20%.
Медицинская помощь в
перинатальных центрах должна быть доступна практически всем жителям нашей
страны. И перинатальные центры ни в коем случае не должны рассматриваться как
какие-то специальные родильные дома для избранных. Это часть медицинской
помощи, которая обеспечивается государством всем женщинам без исключения – по
показаниям, конечно.
Сейчас строительство
перинатальных центров продолжается, в том числе в рамках приоритетного проекта.
Проект этот контролируется. Во время поездок по стране я по возможности заезжаю
и смотрю открывающиеся центры. Смотрю, как там идёт работа. В ряде регионов,
которые здесь представлены, я тоже эту тему обсуждал. Она вызывает особый
интерес. В Смоленске я был, и в социальных сетях получил довольно много
обращений по поводу перинатального центра. Значит, людей это волнует. То же
самое в других местах.
Изначально мы рассчитывали, что
запланированные центры будут построены до конца прошлого года.
В некоторых регионах на то есть объективные причины, в других, откровенно
говоря, со сроками проблемы – они сорваны. Что, безусловно, недопустимо и повод
для персональных вопросов. Мы переносили сроки строительства – до конца этого
года. Планы актуализированы, и я рассчитываю, что они будут исполнены в срок.
На данный момент завершилось строительство зданий ещё трёх центров.
Продолжаются работы по 16 центрам.
Все центры должны начать принимать
пациентов. Я обращаюсь по этому поводу и к Минздраву, и к «Ростеху», и к главам
регионов. Хочу сказать, что за этим я буду следить лично, мои коллеги по
Правительству тоже это будут делать. Будем, естественно, разбираться, что и
как.
На особом контроле сейчас регионы, где
существуют проблемы. Я давал поручение организовать оперативный штаб, чтобы
незамедлительно принимались меры. Этот штаб у нас по линии Минздрава. Вероника
Игоревна (обращаясь к В.Скворцовой),
расскажете что там происходит. Вместе с Сергеем Викторовичем Чемезовым Вы этим
занимаетесь. Я хотел бы послушать и глав регионов по наиболее проблемным в этом
плане моментам: где какое количество людей на площадках, что и как происходит,
что со сроками. Именно поэтому я вас всех и пригласил. У нас с вами абсолютно
рабочее совещание, но важное. И надеюсь, по этому поводу последнее.
Из
стенограммы:
В.Скворцова:
Мы
сегодня рассматривали вопрос о реализации программы по строительству
перинатальных центров.
Эта программа была
запущена в 2014 году и по решению, принятому в конце 2016 года, продлена до
конца 2017 года. Это значит, что к концу 2017 года должно быть построено 32
новых перинатальных центра в 30 субъектах Российской Федерации. По два центра –
в Московской области (Наро-Фоминск и Коломна) и Красноярском крае (Ачинск и
Норильск).
На сегодняшний день
построены, сданы в эксплуатацию и начали принимать пациентов 13 центров. Они
уже работают. Это центры, которые расположены в Башкортостане, Татарстане,
Алтайском крае, Красноярском крае (город Ачинск), Ставропольском крае,
Белгородской, Брянской, Калужской, Липецкой, Нижегородской, Оренбургской,
Самарской и Челябинской областях.
Важно сказать, что к
моменту их сдачи это
были уже не просто автономные высокотехнологичные центры, а головные
координаторы всей системы охраны материнства и детства в соответствующем
регионе. То есть эти центры сдаются уже с отлаженной системой телемедицины,
которая связывает их со всеми родильными домами первого и второго уровня. Эти
центры имеют единую информационную базу на весь регион по всем беременным
женщинам, роженицам и новорождённым детям.
Фактически для каждого
человека, который попадает в этот регистр, выстраиваются графики своевременной
госпитализации. В зависимости от физиологичности родов или каких-то рисков
маршруты и для самих женщин, и для детей выстраиваются централизованно в масштабах
всего региона. Поэтому патологические роды концентрируются в перинатальных
центрах, что и позволяет существенно улучшать исходы и снижать материнскую и
младенческую смертность. Более того, центры эти являются междисциплинарными:
это не только акушерство и гинекология, не только детская реаниматология и
неонатология, но и, скажем, микрохирургия, офтальмология, профилактика
ретинопатии, а при появлении ретинопатии у глубоко недоношенных детей – это и возможность
оказать помощь на месте.
В настоящее время
полностью готовы ещё шесть перинатальных центров, которые будут сданы в течение
мая – июня. Это центры в Республике Дагестан, Ингушетии, Кабардино-Балкарии,
Хакасии и два центра в Московской области. По ним всё завершено. Это объекты с
полной внутренней отделкой, с закупленным и установленным оборудованием.
Три центра будут сданы
в III
квартале: в Пензенской, Псковской и Сахалинской областях. Эти центры тоже
возведены. Там
заканчивается монтаж оборудования и кое-какие технологические работы. В целом они будут готовы к сдаче
в сентябре – начале октября. И достаточно большое
количество центров (10) должны быть сданы в IV квартале.
Уровень готовности этих 10 центров разный. По шести регионам каких бы то ни
было рисков мы не видим. Там всё идёт по обновлённому плану строительства и
оснащения. Это центры в Карелии, Республике Саха (Якутия), Бурятии,
Ульяновской, Архангельской областях и Краснодарском крае (Сочи).
Есть четыре центра, по
которым мы видим определённые риски. Губернаторов регионов, где строятся эти
центры, сегодня приглашали на совещание, чтобы ещё раз обсудить, каким образом
дополнительно можно помочь, чтобы все риски нивелировать. Это Красноярский край
(Норильск), Тамбовская, Смоленская, Ленинградская области. В этих регионах
строительные работы велись достаточно медленно в связи с многократной заменой
подрядчиков и субподрядчиков и несостоятельностью строительных организаций,
которые выиграли конкурс на строительные работы. И ряд других нюансов был.
Центр в Смоленской области
начал строиться последним, только в 2015 году, в связи с нерешёнными
организационными и земельными вопросами, которые не могли быть решены в 2014
году. Поэтому в 2015 году была замена генерального подрядчика.
Если говорить о Норильске, то
город зависит от начала навигации по Енисею. В настоящее
время концентрируются все необходимые ресурсы, которые в очень короткий период
должны быть туда доставлены, начиная от материалов для заливочных, бетонных
работ и заканчивая технологическим и медицинским оборудованием.
Все губернаторы
понимают меру своей ответственности, понимают, что это важнейшая
государственная программа, от которой зависит и демографическая политика в
нашей стране, и показатели медицинской помощи беременным женщинам и детям.
Поэтому все на себя взяли обязательство окончить строительство до 31 декабря
текущего года.
Мы работаем в тесном
контакте. И у меня в кабинете, и у моих заместителей в кабинетах есть
постоянный видеоконтроль за всеми строительными площадками. Мы видим, сколько
людей на стройке, как они работают, насколько интенсивно, не говоря уже о
работе оперативного штаба и еженедельных докладах по каждой строительной
площадке.
Сейчас все работают
единой командой – и федеральные власти, и субъекты Российской Федерации, и
генеральный подрядчик – государственная корпорация «Ростех», которой поручено
строительство 15 из 32 центров.
Все мы постоянно
обмениваемся информацией и стараемся оперативно реагировать на какие бы то ни
было риски и сложности. Так что надеемся, что всё будет хорошо. К концу года
центры должны быть введены в строй.
Вопрос:
Правительство поручило Минздраву до 28 апреля представить предложения по
корректировке страхового взноса на ОМС неработающего населения. Какие
предложения по корректировке взноса есть у Минздрава и как это повлияет на
сбалансированность ФОМС?
В.Скворцова:
Дело
в том, что сейчас финансово-экономический блок Правительства решает вопрос о
реорганизации вообще налоговой системы, в том числе системы страховых взносов,
и взаимосвязи системы страховых взносов с налогами. Пока этот системный вопрос
не будет решён, никаких отдельных решений по Фонду обязательного медицинского
страхования принято тоже быть не может. В настоящее время мы исходим из той
системы, которая зарекомендовала себя положительно в последние годы. Я хочу
напомнить, что начиная с 1 января 2013 года мы работаем на базе единого
подушевого финансового норматива для всех граждан Российской Федерации с
момента рождения до момента смерти. Фактически был возвращён принцип
справедливости и социального равенства. Это очень важно. И наши программы,
базовые программы ОМС, бездефицитны. Работодатели платят за работающее
население, бюджеты субъектов Федерации платят за неработающее население. В
прошлом году достаточно остро перед нами ставился вопрос о дополнительной
сверке списков неработающего населения, поскольку, скажем, военнослужащие и
люди, которые приравниваются к военнослужащим, на время службы выводятся из ОМС
и обслуживаются
в медицинских организациях Министерства обороны, МВД и ряде других. Такую
работу мы провели со всеми силовыми ведомствами, и с Пенсионным фондом, и с
регионами. В настоящее время мы имеем за подписью губернаторов субъектов Федерации
обновлённые списки. Они совсем ненамного сократились, то есть значимого
изменения числа неработающих граждан не произошло. Во-первых, не все силовые
ведомства готовы раскрыть своих сотрудников. А во-вторых, многие силовые
ведомства и предполагают некий двойной вариант обеспечения медицинской помощью
своих сотрудников, поскольку их медицинские организации могут только самой
базовой помощью обеспечить, а всё остальное происходит в гражданской медицине.
И так было всегда.
Вопрос:
Вероника Игоревна, поддерживаете ли Вы инициативу о частичном возмещении
гражданам средств, потраченных на покупку жизненно важных лекарств? Сегодня
законопроект внесён в Госдуму. И на какой стадии реализации находится механизм
лекарственного страхования?
В.Скворцова:
Механизм лекарственного страхования проработан Министерством здравоохранения,
есть несколько рассчитанных моделей. Исходим мы из того, что страховаться
должны жизненно важные лекарства, которые выписываются по рецепту врача. Только
в этом случае мы сможем это страхование ввести. Страховаться эти лекарства будут
по референтным ценам, то есть по средневзвешенным рыночным ценам. Мы
исходим из того, что граждане, которые сейчас относятся к льготным категориям,
и останутся льготниками, то есть их соплатежи будут равны нулю в
этой системе. А все остальные граждане Российской Федерации смогут доплачивать
в том случае, если захотят купить, скажем, оригинальные препараты, которые
стоят дороже референтной цены, или покупать по референтной цене большинство
препаратов, которые, как правило, являются воспроизведёнными лекарственными
препаратами – дженериками или биоаналогами.
Просчитаны все
варианты. Деньги, которые сейчас тратит федеральный бюджет на льготное
лекарственное обеспечение плюс монетизацию (которая сюда же должна будет
перейти) и регионы по 890-му постановлению, – этого ресурса в принципе
достаточно, чтобы без каких-то дополнительных соплатежей со стороны государства
удовлетворить эту программу лекарственного страхования.
Ещё раз хочу сказать,
что в случае, если человек довольствуется средневзвешенными рыночными ценами и
воспроизведёнными препаратами, ему вообще не надо будет ничего доплачивать, он
просто по бесплатному рецепту будет брать эти лекарства в аптеке – любой, не
только льготник, который сейчас является льготником. А в том случае, если вы
хотите купить оригинальный препарат, который стоит, безусловно, несколько
дороже, вам придётся доплатить только разницу между стоимостью этого препарата
и референтной стоимостью, которую готово оплатить государство. Суть заключается
в этом.
Есть разные схемы, разные
расчёты, они ещё не обсуждались ни на площадке Правительства, ни в
Администрации Президента. Но эта тема уже поднята, мы её заявили. Как только
будет готовность её обсуждать, соответственно, появится возможность её дальше
развивать.
Вопрос:
Вероника Игоревна, когда будет решён вопрос об оказании помощи по препаратам
ВИЧ-инфицированным, которые являются жителями Москвы, но не зарегистрированы
здесь?
В.Скворцова: Сегодня
у нас прошла большая акция «Стоп ВИЧ/СПИД», которая приурочена к Всемирному дню
памяти жертв СПИДа, и мы много говорили по этой теме. Я хотела бы отметить, что
у нас в числе жизненно важных лекарств
зарегистрировано 30 антиретровирусных препаратов. Это более чем в два раза
превышает базовый список ВОЗ, который в принципе считается достаточным: 14
препаратов ВОЗ, которые достаточны для лечения, причём в разных как бы схемах –
1-й, 2-й линии и резерва. Поэтому у нас более широкий выбор для наших
пациентов. Это первое. Второй момент. Мы с 2015 года обновили все клинические
рекомендации и ввели рекомендуемые международными экспертами триплетные схемы –
каждый человек получает три препарата с разным механизмом действия, которые
могут потенцировать эффект друг друга, его усиливать. Примерно 60–70%
ВИЧ-инфицированных находятся на схемах базовых, первой линии. Препараты первой
линии, это 10 базовых препаратов, полностью сейчас производятся в Российской
Федерации. За последние годы открыты 16 производственных площадок. И здесь, конечно, помогла
федеральная целевая программа Минпромторга по развитию фармацевтической
промышленности. Препараты эти базовые у нас есть, это позволило нам уже в
прошлом году в среднем сократить стоимость одного, соответственно, годового
курса по базовой схеме примерно в два раза, это очень
существенно. И это позволило в прошлом году увеличить охват населения
ВИЧ-инфицированных наших граждан антиретровирусной терапией на 20%. То есть мы
впервые вышли на показатель 40% от всех находящихся под наблюдением
ВИЧ-инфицированных наших граждан. Это, конечно, ещё не очень много, но в этом
году мы провели впервые централизованные закупки, и в настоящее время как раз
партия препаратов активно развозится по регионам. Мы сэкономили благодаря этой
централизованной закупке 5,2 млрд рублей. Это позволило нам уже расширить охват,
если, соответственно, этот год не преподнесёт каких-то неожиданностей. Мы
шагнули от 34 до 40%, а сейчас можем шагнуть до 52–53% охвата. Но мы должны
исходить из того, что, как и весь мир, в 2020 году мы должны выйти на 90%
охвата ВИЧ-инфицированных антиретровирусной терапией. Мы очень надеемся, что в
этом направлении мы и будем двигаться.
У нас 2016 год был эпохальным в плане ВИЧ.
Во-первых, потому что в 2016 году в два раза сократился прирост новых случаев и
заболеваемость, соответственно, снизилась. Всего у нас появилось новых
ВИЧ-инфицированных 86,8 тыс., а год назад, в 2015 году, – более 100 тыс. То
есть на 15% сокращение.
При этом
распространённость, то есть число живущих с ВИЧ-инфекцией, существенно
увеличилась, поскольку люди стали жить долго и качество жизни существенно
улучшилось, потому что улучшилось и клинико-лабораторное наблюдение за этими
пациентами, и лечение.
Эти ножницы очень
важны: заболеваемость пошла вниз, а распространённость увеличивается. Наша
задача – свести к нулю количество новых случаев в ближайшие годы. Это очень
амбициозная задача, её не так просто решить. Чтобы её решить, мы разворачиваем
вместе с общественными структурами, с Фондом социально-культурных инициатив, с
профессиональным, пациентским сообществом мощные коммуникационные кампании,
привлекая внимание к проблеме, информируя по поводу того, как можно заразиться (о
путях заражения), как можно уберечься от ВИЧ-инфекции и так далее.
Кроме того, мы
существенно нарастили охват бесплатным тестированием на ВИЧ-инфекцию. За 2016
год – более чем на 2 млн человек плюсом. Уже сейчас у нас больше 32 млн человек
проходят бесплатное тестирование – это 20,5% населения всей страны. Это очень
хороший результат, один из лучших, лидерских результатов в мире.
Есть ещё такое
достижение: в 2016 году мы снизили вертикальную передачу. Пять лет назад у нас 5% детишек
рождалось ВИЧ-инфицированными от ВИЧ-инфицированных матерей, год назад – 2,2%,
в этом году уже 1,7%. То есть у нас 98,3% детей рождаются
здоровыми. И когда мы проанализировали этих инфицированных рождённых, то
выяснилось, что их мамы не состояли на учёте во время беременности. Очень
большой процент из них – это мигранты из ближнего зарубежья, которые фактически
на туристические роды приезжают в Россию. Они приезжают уже на поздних сроках,
они не проходили необходимый профилактический курс антиретровирусными
препаратами, и мы подхватываем ребёночка уже в периоде родов. А ребёночек уже
инфицированный, и нам приходится лечить его уже инфицированного. Мы ставим
перед собой тоже очень амбициозную задачу – выйти на нулевую вертикальную
передачу. Если говорить о гражданах Российской Федерации, которые постоянно у
нас в системе (мы сейчас по каждому региону базу на всех беременных имеем, у
нас никто не выпадает из системы), мы можем выйти на нулевую вертикальную
передачу. С другой стороны, мы не можем нарушать общие принципы гуманности, и,
естественно, если приезжают люди из центральноазиатских стран или восточноевропейских
стран уже на девятом месяце беременности непосредственно в роддом, мы им
оказываем всю необходимую помощь. И если среди них есть ВИЧ-инфицированные, то,
естественно, это отражается на государственной статистике. Значит, будем
работать со службами, занимающимися мигрантами, для того чтобы и там уладить этот
вопрос обязательно.
Вопрос:
Это касается рожениц. А не зарегистрированные на территории Москвы мужчины,
которые болеют? Есть же известная проблема.
В.Скворцова:
Я сейчас говорила про вертикальную передачу. В том случае, если это гражданин
России, то не имеет никакого значения, зарегистрирован он в Москве или в
каком-то другом городе. Потому что сейчас мы централизовали все закупки.
Регионы не покупают препараты. С 1 января этого года мы создаём единый
федеральный регистр всех ВИЧ-инфицированных, все 85 регионов. Мы для каждого
ВИЧ-инфицированного, это очень важно, с учётом его иммунного статуса, вирусной
нагрузки, длительности заболевания, стадии заболевания и так далее прописываем
индивидуально те схемы, которые ему полагаются. И дальше мы сводим необходимое
количество всех препаратов, и эти препараты централизованно закупаем и доводим
не до регионов, а до каждого человека. То есть это разница очень большая.
Поэтому не имеет значения: человек может быть в длительной командировке, он
может приехать к своим близким в семью, которая в другом регионе находится – это
никак не скажется на его лечении и наблюдении. Мы просто должны о факте знать,
и мы все его ресурсы переводим на него в зависимости от того, где он находится.
Несколько иная ситуация
с негражданами Российской Федерации, это понятно. Что касается граждан, они
будут полностью комфортно всем обеспечены.
