Дмитрий Медведев ответил на вопросы автора программы Сергея Брилёва о ситуации в Сирии.
Интервью Дмитрия Медведева программе «Вести в субботу» телеканала «Россия»
С.Брилёв: Дмитрий Анатольевич, спасибо, что нашли несколько минут для нас, тем более что только что заседание президиума Совета по модернизации закончилось.
Д.Медведев: Закончилось.
С.Брилёв: Мой вопрос, к сожалению, не про модерн, а про известную архаику, которая происходит в мировой политике, – я имею в виду отказ американцев принять российскую делегацию с Вами во главе, особенно памятуя Ваши хорошие, неплохие такие, человеческие отношения с Обамой. Вас удивила эта ситуация? Как вообще Вы к ней отнеслись?
Д.Медведев: Вы знаете, я думаю, что человеческие отношения тут ни при чём, а впереди всегда идут интересы. Что произошло? Возник очень серьёзный конфликт, и на него нужно реагировать, а реакция нынешней американской администрации достаточно странная. В чём её, кстати, обычно упрекают? В том, что американская администрация нынешняя позволяет себе то, чего нельзя позволять – слабость, нерешительность, некомпетентность, – ну и просто не принимает должных мер, чтобы отстоять те или иные свои приоритеты. Я не знаю, так это или нет, это их дело. Но во всяком случае, судя по тем заявлениям, которые прозвучали на этой неделе, в том числе и от некоторых клерков из Белого дома, похоже на правду.
Ведь как развивались события в Сирии – я напомню. Некоторое время назад там начался конфликт, ещё в 2010–2011 годах. Мы изначально заняли позицию, что не будем принимать никаких решений, направленных на подрыв авторитета действующей власти. Далее возникла проблема с «Исламским государством», или с ИГИЛ. Американцы обратились к нам, говорят: давайте вместе бороться с этим злом. Мы ответили им: да, мы считаем это правильным, мы готовы это делать. Вопрос в том, как. После того как ИГИЛ начал распространяться, как раковая опухоль, по всему Ближнему Востоку, мы им сказали, что мы готовы присоединиться к подобного рода совместным действиям. Но для этого необходим мандат, полученный от властей Сирии. Такой мандат наша страна получила в результате обращения сирийского руководства, Президента Асада. Поэтому у нас есть все правовые основания, для того чтобы бороться с терроризмом. Но как бороться? И для того, чтобы бороться, нужно понимать, на кого направлен этот удар. Мы вместе с сирийским руководством, естественно, выбрали целый ряд целей, Верховный Главнокомандующий принял решение, работа Вооружённых сил идёт. Американцы недовольны, они нам говорят, что либо удары наносятся не туда, либо цели не те. На наш вполне правомерный вопрос о том, чтобы они нам показали цели, по которым нужно работать, по которым нужно вести огонь, они нам говорят: «Нет, мы ничего не покажем». «Хорошо, – говорим, – тогда покажите цели, на которые нельзя направлять Вооружённые силы, по которым нельзя вести огонь». Они говорят: «Нет, мы их тоже не покажем». Ну что это за сотрудничество?
Президент Российской Федерации принял решение провести с ними консультации, обратиться с таким предложением. В чём здесь смысл? Дело в том, что американские коллеги нам всё время говорят: нужно решать эту задачу комплексно, нужно договариваться о будущем Сирии, нужно говорить о судьбе Президента Асада, заниматься политическим урегулированием. Мы не возражаем. Отсюда возникла идея такой политической делегации в соответствующем составе. Причём такая делегация может обсуждать самые разные вопросы, начиная от военно-экспертных и заканчивая политическим, связанным с национальным диалогом, урегулированием. Казалось бы, всё нормально. Ответ американской администрации парадоксальный: «Нет, нам это не нужно. Россия ведёт себя некорректно, и поэтому такой диалог невозможен». Вот такая ситуация.
С.Брилёв: Когда прозвучало российское предложение о возможной поездке такой делегации во главе с Вами?
Д.Медведев: Это недавно было, практически после начала соответствующей части военной операции.
С.Брилёв: То есть не в Нью-Йорке во время консультаций?
Д.Медведев: Не в Нью-Йорке, естественно. Мы вели себя в этом смысле по-партнёрски – и Президент разговаривал со своим коллегой, и на уровне МИДов эти консультации были. Но такой сигнал, естественно, был послан уже после начала соответствующих военных действий.
С.Брилёв: Я немножко неожиданный вопрос задам, мы его никогда с Вами не обсуждали. Вы ленинградец, петербуржец. К московскому фильму «Покровские ворота», наверное, хорошо относитесь?
Д.Медведев: Хорошо, как к любому хорошему советскому фильму.
С.Брилёв: Там есть такая фраза, где герой Костик предлагает определиться с чувствами, говорит: «Что вызывают у вас эти люди?» Подождите, я даже из сценария выписку сделал, чтобы не ошибиться.
Д.Медведев: Ну это классика нашего кинематографа, так что можно цитировать.
С.Брилёв: Да, сейчас. Звучит это там так: досаду, симпатию, сострадание, может быть, нежность. И я от себя добавлю, может быть, разочарование?
Д.Медведев: Вы имеете в виду в данном случае американские действия…
С.Брилёв: Ваше отношение к американцам.
Д.Медведев: Вы знаете, я скажу так: мне кажется, это глупое поведение. В результате таких решений или отказа от переговоров американцы просто демонстрируют свою слабость. Ведь всем понятно, что результат от их деятельности именно в этом регионе по борьбе с ИГИЛ практически нулевой, ИГИЛ продолжает распространяться. Только вмешательство России изменило ситуацию. Тем не менее они говорят: «Нет, мы переговоры вести не будем». Это, на мой взгляд, близорукая и слабая позиция, потому что сильные лидеры и государства, которые принимают на себя ответственность, в таких случаях идут на переговоры даже в ситуации, когда они что-то иначе оценивают. Во всяком случае мы от переговоров никогда не уходили. Но, значит, поживём – увидим. Мы открыты для обсуждения любых вопросов, о чём сказал Президент и хотел бы это ещё раз повторить.
С.Брилёв: Могла возникнуть иллюзия, что вы ехали бы с представителями Генштаба, Министерства обороны в США обсуждать военный вопрос, но в действительности, конечно, речь шла о выходе на понимание того, как решать этот кризис политически. Дмитрий Анатольевич, а как его решать политически, если есть вот эта вот точка, где не сходятся никак Россия и Запад: должен или не должен оставаться Асад у власти?
Д.Медведев: Так наши коллеги-американцы так и сказали с удивлением: «Так вы что хотите политические вопросы обсуждать?» Так именно политические вопросы и нужно обсуждать. России, Америке, всем государствам, которые заинтересованы в том, чтобы в этом регионе и в Сирии был мир, в том, чтобы там была нормальная власть. Неважно, кстати, кто будет во главе. Мы же не хотим, чтобы во главе Сирийской Республики стал ИГИЛ? Правильно? Но это должна быть цивилизованная, легитимная власть. Вот эти вещи и нужно обсуждать.
С.Брилёв: То есть не обязательно Асад? Россию часто сейчас обвиняют, что война идёт не в защиту себя, а в защиту конкретно Башара Асада.
Д.Медведев: Нет, это абсолютно не так. Кто будет руководителем Сирии, должен определять сирийский народ. Он, кстати, многонациональный, многоконфессиональный, сложный. И это вопрос выбора самого народа. В настоящий момент мы исходим из того, что легитимным президентом является Асад. Я, кстати, может быть, один из немногих, кто в Сирии как раз был и видел, как Сирия жила до войны. Хочу вам сказать, что это было нормальное, достаточно современное государство…
С.Брилёв: Ну не без авторитаризма, но мирное.
Д.Медведев: Мирное. Мирное государство, абсолютно верно. Где памятники не разрушали, где экономика была нормальная. А теперь там неизвестно что происходит. Это самый тяжёлый итог последних лет. Поэтому, конечно, мы сражаемся не за конкретных лидеров, мы отстаиваем наши национальные интересы, с одной стороны. Президент об этом сказал: очевидно, что если этих террористов не уничтожить там, они приедут в Россию. Ну и второе – есть обращение легальных властей. Вот из этого мы и исходим.
С.Брилёв: Что, ждём, что американцы придут в себя?
Д.Медведев: Поживём – увидим. Посмотрим, какие решения они будут принимать. Во всяком случае ещё раз хочу повторить: очевидно, наша страна в этом смысле делает первый шаг и мы готовы к диалогу.
С.Брилёв: Спасибо, Дмитрий Анатольевич.
