Дмитрий Медведев осмотрел экспозиции музеев-участников, выступил на церемонии открытия фестиваля и встретился с директорами музеев.
Осмотр экспозиций музеев-участников
Выступление на церемонии открытия
Вступительное слово Дмитрия Медведева на встрече с директорами музеев
Сообщение директора Государственного музейно-выставочного центра «РОСИЗО» Зельфиры Трегуловой
Сообщение директора Государственного Исторического музея Алексея Левыкина
Сообщение арт-директора музейно-выставочного объединения «Манеж» Андрея Воробьёва
Сообщение директора Национального музея Чеченской Республики Вайхи Асталова
Сообщение директора Челябинского государственного музея изобразительных искусств Станислава Ткаченко
Сообщение директора Государственного музея искусства народов Востока Александра Седова
Сообщение директора Елабужского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника Гульзады Руденко
Сообщение директора Государственного Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы» Тамары Мельниковой
Сообщение директора Дома-музея А.П.Чехова в Ялте Александра Титоренко
Сообщение директора Государственного музея А.С.Пушкина Евгения Богатырёва
Сообщение Министра культуры Владимира Мединского
Председатель Правительства осмотрел экспозиции музеев-участников и выставку предметов искусства
Дмитрий Медведев осмотрел экспозиции музеев-участников и выступил на церемонии открытия фестиваля
Фестиваль «Интермузей-2014», который проводится с 1999 года, в этом году станет одним из наиболее значимых мероприятий Года культуры в России. Центральная тема фестиваля в этом году – «Музей в цифровую эпоху» – «Музей в информационном пространстве».
На двух уровнях ЦВЗ «Манеж» разместилось более 200 музеев-участников и экспозиция предметов искусства, приобретённых для музейных собраний страны Министерством культуры в последнее время.
На выставке, в частности, представлены экспозиции приоритетных проектов Минкультуры, в том числе посвящённые 250-летию основания Государственного Эрмитажа, 100-летию Первой мировой войны, освоению космоса, а также виртуальный Музей нового западного искусства.
С главой Минкультуры Владимиром Мединским
С мэром Москвы Сергеем Собяниным и модельером Валентином Юдашкиным
С мэром Москвы Сергеем Собяниным
C заместителем генерального директора Музеев Московского Кремля Ольгой Дмитриевой
Выступление на церемонии открытия XVI Международного фестиваля музеев «Интермузей-2014»
С главой Минкультуры Владимиром Мединским
Здесь же разместились зона деловой программы и выставка «Техномузей», на которой демонстрируются музейные технологии и оборудование.
В ходе осмотра выставки Председатель Правительства ознакомился, в частности, с экспозицией музеев Крыма и Севастополя и пообщался с их работниками.
* * *
Выступление Дмитрия Медведева на церемонии открытия:
Выступление на церемонии открытия XVI Международного фестиваля музеев «Интермузей-2014»
Добрый день, дорогие друзья! Добрый день, уважаемые коллеги! У нас сегодня хороший повод – открываем замечательную выставку, она приурочена к международному фестивалю «Интермузей-2014», который является одним из весьма неординарных событий Года культуры в нашей стране.
Д.Медведев: «Очевидно, что культуре не нужны визы, не нужны какие-либо специальные документы. Именно поэтому культура должна развиваться при помощи и поддержке государства. Важно, что эта выставка, «Интермузей», уже на протяжении 16 лет собирает мировую музейную элиту».
Мне, наверное, вам о культуре рассказывать смысла не имеет. Очевидно, что культуре не нужны визы, не нужны какие-либо специальные документы. Именно поэтому культура должна развиваться при помощи и поддержке государства. Важно, что эта выставка, «Интермузей», уже на протяжении 16 лет собирает мировую музейную элиту.
Мы рады, естественно, принимать всех, кто к нам приезжает. Этот фестиваль даёт возможность поговорить о достижениях музейных технологий. Я как раз сейчас спрашивал, в чём идея этой выставки – она именно в том, чтобы все, кто занимается музейными технологиями, занимается музейным делом, могли составить своё впечатление о том, как эти технологии развиваются, что появилось нового, что можно было бы использовать, отследить тенденции в музейном развитии.
Д.Медведев: «Этот фестиваль даёт возможность поговорить о достижениях музейных технологий. Я как раз сейчас спрашивал, в чём идея этой выставки – она именно в том, чтобы все, кто занимается музейными технологиями, занимается музейным делом, могли составить своё впечатление о том, как эти технологии развиваются, что появилось нового, что можно было бы использовать, отследить тенденции в музейном развитии».
Сейчас у нас здесь, в «Манеже», собралось более 200 участников из самых разных стран. Россию представляют наши крупнейшие музеи, есть, конечно, и относительно небольшие, и даже школьные музеи. Каждый из них ценен по-своему для нас, потому как они представляют все срезы жизни, все направления искусства, всё многообразие культур, творчества наших народов и, конечно, отражают вклад нашей страны в мировую культурную традицию, в мировую копилку.
Ежегодно наши музеи посещает до 80 млн человек – это, конечно, очень много. Более четверти – это молодёжь и дети до 17 лет. Недавно, кстати, прошла неплохая акция «Ночь в музее». Вы знаете, наши люди могут в этот день, точнее в эту ночь, приобщиться к искусству.
Очень важно, что каждый год на наших территориях, в наших субъектах открываются всё новые и новые музеи, которые пополняются новыми экспонатами, причём это музеи и государственные, и частные, что для нас является ещё относительно новым делом. Есть возможности предоставлять новые виды услуг. Большинство музеев перешло на так называемый удлинённый вариант работы, то есть работают более длительным порядком в течение определённых дней. В эти часы поток тех, кто посещает музей, только растёт.
Остаются и нерешённые вопросы, которые, наверное, носят глобальный характер: как в наш современный и очень быстрый информационный век привлечь в музеи людей, имея в виду, что абсолютное большинство экспонатов можно посмотреть в интернете. Это отдельное искусство, каким образом привлекать людей, и здесь нет универсальной дороги. Ответ на этот вопрос должен давать, наверное, каждый музей. Уверен, что часть идей прозвучит и во время работы фестиваля. В любом случае я абсолютно убежден: у музеев, и, конечно, у наших российских музеев, блестящее будущее.
Д.Медведев: «Ежегодно наши музеи посещает до 80 млн человек – это, конечно, очень много. Более четверти – это молодёжь и дети до 17 лет».
Хотел бы поздравить всех участников фестиваля «Интермузей-2014» с открытием и пожелать всем вам самого доброго, чтобы всё у вас получилось.
Спасибо!
* * *
После выступления состоялась встреча Дмитрия Медведева с директорами музеев
Встреча с директорами музеев
Встреча с директорами музеев
Встреча с директорами музеев
Д.Медведев: У нас сегодня неплохая возможность поговорить о развитии российских музеев, музейного дела в нашей стране. Все вы участвуете в выставке фестиваля «Интермузей». Я прогулялся сейчас, посмотрел, интересно на самом деле всё это уже выглядит. Понятно, что посещение отдельных частей фестиваля – это не посещение музея и никогда не заменит полноценного посещения музея, но это всё-таки даёт возможность посмотреть на то, как работают коллеги, убедиться, правильно ли ты развиваешь соответствующее музейное учреждение, какие технологии используются. Это, мне кажется, хорошо.
Участники встречи
-
Список участников встречи Дмитрия Медведева с директорами музеев, 4 июня 2014 года
Наверное, есть общий вопрос, который сегодня волнует всех, кто занимается музейным делом, и не только в нашей стране. Я только что об этом и со сцены говорил – о том, как развивать музейное дело в современную цифровую эпоху. Очевидно, что на этот вопрос нет ответа окончательного и полного. Кто-то является горячим сторонником, приверженцем активного внедрения цифровых технологий, кто-то считает, что ценность музея не в этом, а в возможности, наверное, посмотреть на всё своими глазами, в натуральном виде. Но истина, как обычно, где-то посередине, потому что уже без цифровых технологий современный музей не представить, но если музеи будут полностью подменены цифрой, то это будет скучно, просто потому, что это всё равно другая реальность, виртуальная реальность никогда не будет полноценным замещением нормальной жизни. Поэтому каждый ищет свой путь.
Д.Медведев: «Как развивать музейное дело в современную цифровую эпоху? Очевидно, что на этот вопрос нет ответа окончательного и полного. Кто-то является горячим сторонником, приверженцем активного внедрения цифровых технологий, кто-то считает, что ценность музея не в этом, а в возможности, наверное, посмотреть на всё своими глазами, в натуральном виде. Но истина, как обычно, где-то посередине, потому что уже без цифровых технологий современный музей не представить, но если музеи будут полностью подменены цифрой, то это будет скучно, просто потому, что это всё равно другая реальность, виртуальная реальность никогда не будет полноценным замещением нормальной жизни».
Очевидно, что есть очень интересные продукты, думаю, что об этом мы сейчас с вами тоже поговорим. Наверное, есть смысл рассмотреть и те проблемы, которые существуют, их в общем много. В нашей музейной среде, несмотря на то что она в целом развивается, есть проблемы, требующие, наверное, и государственного соучастия, подготовки тех или иных программных решений, наконец, выделения денег. Есть проблемы учёта, хранения экспонатов (когда-то я, ещё в первый раз пребывая в Правительстве, этим более подробно занимался, получив представление о том, насколько это всё сложное дело и как всё неоднозначно с этим), проблемы реставрации, проблемы информационных систем и просто проблемы жизни сотрудников музеев, что не менее важно, чем решение технологических задач. Вот что мне хотелось бы сказать в начале нашего с вами общения. Теперь передаю слово всем, кто желает что-то сказать, единственная просьба – по возможности выступать компактно, концентрируясь не только на наших достижениях, которые, безусловно, есть, но и на наших проблемах. Договорились?
Д.Медведев: «В нашей музейной среде, несмотря на то что она в целом развивается, есть проблемы, требующие, наверное, и государственного соучастия, подготовки тех или иных программных решений, наконец, выделения денег. Есть проблемы учёта, хранения экспонатов, проблемы реставрации, проблемы информационных систем и просто проблемы жизни сотрудников музеев, что не менее важно, чем решение технологических задач».
Пожалуйста, я не буду идти по спискам всяким разным, хотя они у меня есть. Пожалуйста, все, кто хочет, могут высказаться.
Прошу вас.
З.Трегулова (директор Государственного музейно-выставочного центра «РОСИЗО», Москва): Земфира Трегулова, генеральный директор «РОСИЗО», организации, которой в этом году было поручено провести фестиваль «Интермузей-2014» в рамках Года культуры, который по своим масштабам, конечно, превосходит предыдущие фестивали.
И этот форум сегодня, то количество людей, тот огромный интерес, который проявляют к достижениям российских музеев в этой сфере, показывают, что отечественные музеи всё-таки являются современными музеями... Причём это не зависит от того, находится ли музей в Москве, Санкт-Петербурге или он находится в Ростове или в Тобольске.
Д.Медведев: Немножко зависит, скажем прямо, но не так, как, может быть, это было лет 10 назад.
З.Трегулова: Понятно, что совершенно иная система и финансирования, но главное, что всюду есть креативные люди, которые мыслят современно.
Вы в своём выступлении подняли абсолютно принципиальный вопрос для всех, кто участвует в этом фестивале и кто работает в сфере цифровых технологий и мультимедиа. Действительно, сейчас существует огромный соблазн увлечься мультимедиа и пойти по пути замены оригинала его воспроизведением. Современный подход – это подход, который сочетает мультимедиа как необходимость, как возможность говорить с сегодняшним зрителем на языке, к которому он привык с юности, с детства, и при этом –представление тех невероятных художественных сокровищ, которые хранятся в российских музеях.
Музей в современном мире становится очень важным общественным центром. Музей – одна из немногих совсем демократических институций, в которой по принципу сочетается и традиционный подход, традиционные функции хранения экспонатов, и одновременно необходимость максимально широкого показа того, чем они владеют, современному зрителю.
Естественно, современные технологии расширяют возможности выхода. Очень многие музеи выкладывают свои собрания в интернет. Понятно, что мультимедиа используются и в экспозициях, и в области хранения, и в сфере научно-образовательных программ. Действительно, важно соблюсти баланс, и важно, чтобы музей стал точкой, куда люди приходят, чтобы это было комфортное пространство, чтобы они могли там иметь возможность и подключиться к интернету, и использовать новые приложения, которыми все сегодня так увлекаются. Мне кажется, то, что мы видим сегодня в «Манеже», показывает, что российские музеи очень правильно соблюдают этот баланс. Всегда за теми программами, которые они представляют, стоит реальный огромный интерес к сохранению и представлению того, чем они владеют, но при этом они говорят, конечно, на современном языке.
Д.Медведев: Спасибо, Земфира Исмаиловна.
Я буквально одну вещь хотел констатировать по итогам того, что вы сказали и я говорил. Мне кажется, что этот баланс нельзя навязывать. Вы сами его должны определить. Потому что есть музеи, которые более активно такие технологии внедряют, а есть те, кто считает, что достаточно какого-то минимального уровня. Совершенно очевидно, что по-хорошему любой музей должен иметь удалённый доступ к своим экспонатам, как минимум сайт с изложением того, что в музее есть, с возможностью виртуальной экскурсии.
Что же касается чего-то более продвинутого, то это выбор самого коллектива и в его ответственности. Понятно, что у нас есть великие, гигантские музеи, где это будет всё равно в том или ином более продвинутом виде. Но ещё раз просто хотел бы сказать, что, мне кажется, здесь не нужно никаких общих рекомендаций вырабатывать, это должно быть ответственностью руководителя того или иного музея и его коллектива.
Пожалуйста.
А.Левыкин (директор Государственного Исторического музея): Вы точно указали на необходимость соблюдения такого баланса, потому что любой современный музей обладает определённой особенностью: он крайне консервативен. И наверное, этот консерватизм и является какой-то основой жизнеспособности музеев, что они и показали, особенно в тяжелые периоды конца 80-х – 90-х годов, когда они за счёт консерватизма очень часто выдерживали эту работу.
Что дают современные информационные технологии? Они дают возможность решить, наверное, одну из самых серьёзных задач – это подача информации посетителям. Я говорю даже не об удалённом доступе, я говорю о доступе на прямую экспозицию.
Буквально два года назад Вы открыли у нас музей 1812 года, где мы попытались сыграть на таком балансе – на балансе классического показа экспоната и дополнительного информационного ресурса. И Вы знаете, он показал очень интересный эффект. За эти два года (мы всегда отслеживаем критику в свой адрес по поводу той или иной экспозиции) практически отсутствует критика по поводу отсутствия этикетажа или переводу его на иностранный язык. То есть тот дополнительный ресурс, который введён в экспозицию, который как бы дополняет объёмы, фактически снимает эти проблемы.
Я думаю, одно из направлений развития современного музея будет идти именно с этой точки зрения – наращивания информационного ресурса на самой экспозиции.
Д.Медведев: Это тоже безусловно и бесспорно, потому что всегда удобно, тем более если ты приезжаешь в иностранный музей или приезжаешь в другое государство, указать на тот или иной экспонат и получить исчерпывающую информацию на родном языке. Хотя опять же это вопрос ощущений.
Классические экскурсии на самом деле в чём-то даже лучше по понятным причинам, потому что там есть эмоции человека. Мы знаем, что те, кто занимается этим делом, все люди очень неравнодушные, энергичные, источающие собственную энергетику, если хотите, такую «химию», как принято сейчас говорить, музейную, и эта профессия точно не должна отмереть, даже если тебе во все места, извините, будут вставлять всякие электроды или ты будешь двигаться в трёхмерном пространстве. Я сегодня как раз надел такие очки. Я люблю, вы знаете, всякого рода современные технологии, но непростая история, сразу начинает кружиться голова. То есть это для людей с ограничениями по здоровью, наверное, нормально, чтобы не выходя из дома это сделать, а так, если есть возможность собственными ножками пройтись, это всё равно лучше.
Спасибо.
Пожалуйста.
М.Пиотровский (генеральный директор Государственного Эрмитажа, президент Союза музеев России): Дмитрий Анатольевич, есть одна сфера, в которой современные технологии являются вообще основой всего, – это современное искусство, и там на этом всё построено. Я пользуюсь случаем пригласить Вас, – у нас открывается выдающийся фестиваль современного искусства «Манифеста».
Д.Медведев: Спасибо. Это когда будет?
М.Пиотровский: Он откроется 28 июня, всё лето и до октября идёт. Современное искусство с современными технологиями создает ещё одну проблему – дополнительную проблему музейной безопасности, потому что там всякие фокусы, на которые нужно новейшие технологии безопасности делать.
Я, пользуюсь случаем, хотел бы Вам отрапортовать: Вы упомянули обсуждение и Ваши поручения, которые были в своё время, – мы выполнили поручения Ваши вместе с военными, и у нас есть теперь прекрасная система. Потрачено денег много, но она сама дешёвая. Метки совершенно уникальные, закрытые, секретные. Мы их сегодня здесь представляем. Думаю, это хорошее движение. Причём это получилось вместе с военными, у них тоже не было таких меток.
Ещё одна проблема совершенно современная – это юридические вопросы сегодняшние. У нас сейчас будет международный юридический форум.
Д.Медведев: Я собираюсь приехать.
М.Пиотровский: Будет специальный круглый стол, посвящённый экспертизам, ответственности экспертов, как экспертов карают, не карают, потому что ошибки и заключения... На самом деле экспертизы 100-процентной никогда не бывает. И очень важно, как это юридически осветить. Думаю, что будет очень полезно.
Ещё одна юридическая вещь, я про это всё время говорю. У нас музеи должны ездить друг к другу. Для того чтобы они ездили друг к другу по России, так же как ездят по всему миру, нам нужна государственная гарантия страхования. Минфин возражает, все возражают, но эта схема работает во всём мире, и без этого у нас ничего не получится. Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Что могу сказать? По музейной безопасности. Наверное, в современную эпоху, да и раньше, конечно, всё это тоже было актуально... Сейчас есть уникальные возможности для обеспечения соответствующей безопасности. Это требует денег, но те технологии, которые используются, это, конечно, совершенно особая история. Они многие, абсолютно справедливо, пришли из оборонки, из сферы безопасности в узком смысле этого слова. По возможности, конечно, их нужно внедрять в музейный быт практически всех российских музеев.
Вы упомянули правовую сторону. Я как человек, который когда-то занимался практическим правоведениям, могу сказать: на мой взгляд, это одна из наиболее интересных отраслей юриспруденции, потому как она, безусловно, на стыке с наукой, искусством, и в то же время надо признать, что у нас нет пока развитых институтов, которые бы регламентировали оборот музейных ценностей, ответственность за проведение экспертизы. Они в общей форме есть, безусловно, как и законодательство о музейном деле, но, конечно, всё это требует гораздо более глубокого осмысления. Я надеюсь, что и исследования на эту тему будут появляться, и, может быть, предложения по совершенствованию законодательства и судебной практики, потому что на самом деле это абсолютно уникальная задача сегодня.
В отношении музейной мобильности. Я думаю, что, конечно, это абсолютно правильная история. Надеюсь, что здесь будет поддержку и министерство оказывать.
Что касается гарантий. Вы же понимаете, Минфин, да и любая другая государственная структура не против гарантий как таковых. Они просто деньги считают. Но по возможности и этой задачей надо заниматься, развивать и особые страховые продукты, которые бы применялись к музейной деятельности. Мы понимаем вообще проблемы страхового рынка – он и в целом-то у нас не очень сильный, а применительно к музейной деятельности это очень специфическая история. Это не просто страхование классическое жизни и здоровья или ответственности, здесь более тонкие вещи. Всё равно нужно и страховые продукты продвигать на музейный рынок, полностью с вами согласен. Может быть, есть смысл даже на эту тему провести какое-то мероприятие – в рамках юридического форума или какое-то отдельное.
Пожалуйста, коллеги.
А.Воробьёв: Я бы хотел Михаила Борисовича поддержать.
Д.Медведев: У меня просьба только такая: раз уж мы здесь собрались, можно я буду давать слово? Иначе будет беспорядок, а это не очень хорошо. Я, во всяком случае, это не люблю.
Пожалуйста.
С.Мельникова (директор Государственного Владимиро-Суздальского историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Владимир): Вы знаете, мы должны сегодня осознавать, что музей – это организация, которая имеет очень тесные контакты с научным сообществом. Здесь современные технологии бесценны. Мы знаем прекрасно, что в музеях хранятся уникальные коллекции. Сегодня мы имеем возможность приобретать очень серьёзную технику, например, старинные документы, книги и так далее. Выдавать их в пользование – это очень сложная вещь, а вот эта оцифровка, представление на сайтах музея дают колоссальные возможности для научного сообщества. Всемерно поддерживая это движение вперёд, прогресс, надо ни в коем случае не забывать о том необходимом, о чём сегодня мы должны прежде всего думать.
Вот этот тезис: «сегодня дети, а завтра народ» – для меня кажется бесконечно важным. Сегодня государственная поддержка программ образовательного детского туризма мне кажется бесценной. Виртуальные музеи очень хороши для отдалённых районов, это понятно, но хотя бы раз в жизни человек совершает путешествие в те места, о которых он уже знает заранее благодаря информационным технологиям. Поэтому вот эти детские образовательные программы и знакомство с собраниями музея как обязательная часть формирования национального сознания – это очень важная составляющая. 20-летний опыт работы создания детского музейного центра нас в этом убедил.
Д.Медведев: Спасибо большое.
А.Воробьёв (арт-директор музейно-выставочного объединения «Манеж», Москва): Я бы хотел Михаила Борисовича поддержать в той части, которая касается современного искусства. Современный музей, действительно, прежде всего художественный музей, он невозможен без этой составляющей, а современное искусство невозможно без технологий, высоких технологий.
Мы с этим сталкиваемся очень часто. Не имея своей большой коллекции, мы представляем очень много мультимедийных проектов, проектов видеоарта и сталкиваемся с реакцией аудитории. Она совершенно удивительная. В основном молодой аудиторией эти проекты чрезвычайно востребованы, и, в общем, они свидетельствуют о том, что музей в современном мире – это музей, который фактически выходит за собственные границы, собственные пределы, за границы классического музея, и в чём-то даже конкурирует иногда с досуговыми формами деятельности. На эту тему очень много споров сегодня в нашей профессиональной среде. Кто-то за более классическую модель, кто-то за более открытую модель.
Вы сказали во вступительном слове о том, что, по Вашему мнению, классический музей всё-таки не должен преодолевать себя. Вот есть сегодня у некоторых культурных институций попытки перехода в какую-то новую форму, новую сферу. Я бы хотел задать Вам вопрос, Дмитрий Анатольевич: может быть, есть какие-то интересные, с Вашей точки зрения, музеи, виртуальные музеи, экспозиции, которые Вы или члены Вашей семьи видели, знаете, пользуетесь этим? Насколько всё-таки выход в эту сферу Вам кажется интересным и актуальным?
Д.Медведев: Что я могу сказать? Безусловно, выход в эту сферу мне кажется абсолютно актуальным, и чем моложе в среднем человек, тем для него, наверное, он актуальнее. Я во вступительном слове пытался лишь подчеркнуть, что всё равно классическое пространство музея, наверное, заменить в полной мере невозможно, но с одной оговоркой: если это музей, который возник как классический музей, не важно, какому виду деятельности он посвящён. Но если он изначально задумывался как концептуально другой продукт, наверное, это абсолютно возможно и нормально.
Но тогда возникнет следующий вопрос: музей ли это в правовом смысле этого понятия? Потому что мы, конечно, можем различные термины использовать. В целом я ко всему этому отношусь с большим почтением, но просто, мне кажется, нам не надо всё смешивать в одну кучу. То есть применительно к классическим музеям – классическим, ещё раз говорю, в современном понимании этого слова – в современном законодательстве должны применяться всё-таки достаточно общие правила.
А если же речь идёт о каком-то концепте, это классно, это здорово, ещё раз говорю, но не всегда, наверное, нужно термин «музей» использовать, хотя все мы люди свободные, имеем право на использование любой терминологии.
Из того, что я видел такого интересного за последнее время... Знаете, я не могу сказать, что меня что-то уж так сильно поразило. Меня, скорее, поражают сейчас не новые виртуальные возможности – хотя это, как принято говорить, очень круто и, наверное, дальше всё это будет интереснее и интереснее: и трёхмерные всякие штуки, и качество, сейчас уже телевидение в формате 4К появляется, когда можно на экспертном уровне всё рассматривать, – меня впечатляет другое.
Я просто вспоминаю, как я, будучи аспирантом, ходил в публичную библиотеку, и, для того чтобы что-то найти, мне приходилось тратить на это очень много времени, потом рыться в книге. Это классно, конечно, и тактильные ощущения от книги – это очень здорово, но всё-таки время сейчас очень спрессованное. Сейчас зашёл в интернет – и, действительно, получил доступ к абсолютно уникальным источникам. Причём, имея определённую систему поиска, ты очень быстро попадаешь туда, куда тебе надо. Вот это, мне кажется, принципиально новая история.
Я смотрю за тем, как современные студенты, или аспиранты, или научные работники сейчас это используют, и я им по-хорошему завидую. Главное, чтобы это не использовалось в другом направлении: чтобы это не превращалось в бесконечный плагиат и недобросовестное заимствование. Но это проблема иного порядка.
А.Воробьёв: Спасибо большое.
Д.Медведев: Пожалуйста.
В.Шалай (директор Приморского государственного объединенного музея
имени В.К.Арсеньева, Владивосток): Я живу и работаю в городе Владивостоке, в Приморском крае. В общем-то я представляю один из многих региональных музеев России, тех, которых много за пределами двух столиц. Я бы хотел, пользуясь тем, что Дмитрий Анатольевич позволил озвучивать актуальные проблемы, озвучить из региональной линейки то, что действительно актуально.
Я считаю, что одной из главных проблем, которые препятствуют развитию региональных музеев, является или отсутствие, или в определённой мере формальность того, что называется региональные стратегии в области музейного дела, – основополагающего регионального документа во взаимоотношениях между музеями региона, властью региона, руководителями и населением региона. Отсутствие этих документов, к сожалению, часто приводит к тому, что музеи в регионах часто сами являются заказчиками на собственную работу. Они сами придумывают себе, для чего они нужны, выбирают актуальное поле проблем, которые они решают в своей деятельности, и дальше очень часто находятся под перекрёстным огнём критики людей, которые начинают говорить о том, что, в общем, наверное, не очень актуально то, что вы делаете, наверное, может быть, даже это и не очень правильно и так далее.
Вот невозможность апеллировать к какой-либо доктрине региональной, там, где прописано, для чего, инструментом решения каких проблем является главный региональный музей или не главный региональный музей в той или иной области или крае; документ, в котором было бы написано, какие горизонты развития есть у этих музеев в регионах на ту или иную перспективу, какие ресурсы у них есть. Это лишило бы музеи в регионах вот этого одиночества профессионального, когда они сами себе объясняют, что актуально для них завтра в этом регионе для тех людей, которые здесь живут.
Д.Медведев: То есть правильно я Вас, Виктор Алексеевич, понимаю, что вам нужна какая-то идеологическая подпитка что ли, то есть некая стратегия, которая принимается на региональном уровне?
В.Шалай: Да. Так же как дублируются федеральные нормативные акты в области, например, музейного дела. Они разрабатываются на региональном уровне, для того чтобы более чётко определять те или иные аспекты работы региональных музеев. Документ, глядя в который, любой региональный музей понимал бы свои возможности и те ставки, которые делает на него региональное правительство. Это позволило бы стимулировать процесс открытия новых музеев в регионе, потому что часто именно практикующие, активные региональные музеи понимают, какую ту или иную тему можно было бы взять в открытие нового музея. Находиться в позиции отстаивания этой необходимости, доказывания этой необходимости очень сложно, если нет вот этой стратегии региональной.
Д.Медведев: А вы не боитесь, что вам начнут что-то навязывать? Хорошо ли это? Во-первых, и губернаторы разные. Одни «потоньше», другие «потолще», у одних одно на уме, у других другое, у одних один образовательный уровень, у других другой. Все они могут быть, кстати, вполне эффективными управленцами. Вам хотелось бы вот такой зависимости, или же всё-таки это должно чему-то другому подчиняться? Потому что, мне кажется, что, если напрямую это отдать региональным властям, то будет очень жёсткий диктат. То есть, вот мне что-то нравится, и я именно это и продвигаю.
В.Шалай: Понимаю, что такой риск есть, но всё-таки я надеюсь на то, что создание подобного рода стратегии, очень плотное взаимодействие региональных властей и самих музеев… Этот документ мог бы отражать то реальное, что требуется музеям, при условии, что есть доверие.
Д.Медведев: Надеюсь на то, что губернаторы – умные люди, и наши другие коллеги тоже в этом разберутся. Я думаю, что с вами можно точно было бы согласиться только с одной поправкой, что при подготовке таких стратегий региональных, если это необходимо, должно учитываться мнение экспертного сообщества, чтобы это не было изготовлено в кабинетной тиши городских и областных администраций. Всё-таки это должно опираться на экспертное сообщество. Здесь есть, конечно, и другая сложность – экспертное сообщество всегда разрознено, всегда грешит вкусовщиной, какими-то своими представлениями. Тем не менее это всё равно лучше, чем писать, ещё раз говорю, опираясь только на свои пристрастия.
Если нужно, пожалуйста, я даже готов такое поручение подготовить, если вы считаете, что есть дефицит такого рода регулирования в регионах.
В.Шалай: Спасибо.
Д.Медведев: Пожалуйста.
В.Асталов (директор Национального музея Чеченской Республики, Грозный): Для нас, для нашего музея очень актуален вопрос восполнения утраченных в ходе военных действий фондов. И для комплектования утраченных фондов, я полагаю, в федеральных, национальных музеях, в крупнейших музеях Российской Федерации есть достаточно невостребованных музейных предметов. Было бы целесообразным разгрузить их и передать, может быть, в периферийные музеи, для нас это очень актуально. Комплектование сейчас – достаточно сложный процесс, поскольку иточниковая база с каждым годом всё сужается, поскольку бесхозных вещей практически не остаётся, они все уже прибраны.
Я помню, в 2000 году прозвучала в прессе информация, что из США передали в Россию рукописи имама Шамиля. И совершенно справедливо, на мой взгляд, у журналистов сразу появилась мысль, что эти письма передадут именно в наш пострадавший музей – Национальный музей Чеченской Республики. Может быть, всё-таки есть смысл рассмотреть этот вопрос?
И ещё один вопрос. Существует разграничение полномочий при приобретении и комплектовании музейных фондов между периферийными и просто музеями, субъектами и Минкультуры. Эти полномочия по суммам существуют очень давно. До 50 тыс. рублей имеет право приобретать сам музей, от 50 до 70 тыс. – с разрешения минкультуры субъекта, и свыше 70 тыс. – только с разрешения Минкультуры Российской Федерации. Цены растут, это несколько сужает наши возможности. Нельзя ли изменить эту ситуацию?
Д.Медведев: Спасибо.
Вы затронули одну тему сверхчувствительную, я даже боюсь в неё погружаться, потому что, что бы я здесь ни сказал, будет это очень по-разному воспринято. Я понимаю, какие споры подчас вызывает деление того или иного наследства музейного или перераспределение музейных фондов – это сверхтонкая, сверхчувствительная история. Наверное, это происходило и будет происходить, но лучше, чтобы руководство страны в это не вмешивалось. Сами делите, иначе нас порвут.
Что касается сумм, упомянутых вами, я, не скрою, впервые об этом слышу. Если такого рода нормативные документы есть, то они точно должны осовремениваться применительно к тому, что есть и инфляция, есть и, надеюсь, всё-таки растущие финансовые возможности самих музеев.
Владимир Ростиславович (обращаясь к В.Р.Мединскому), проверьте, что это за нормативный документ. Наверное, если коллеги об этом говорят, то там какие-то ограничения существуют, надо к ним отнестись внимательно.
Пожалуйста.
С.Ткаченко (директор Челябинского государственного музея изобразительных искусств, Челябинск): Мне хотелось бы продолжить региональную тему. Мы не так далеко от Москвы, как Приморский край, всего лишь два часа самолётом. Дмитрий Анатольевич будет гостем Челябинска буквально через два дня, у нас будет проходить Госсовет.
Я хотел бы поразмышлять на тему сотрудничества и влияния на региональные власти и на нормативную базу. То, чего нам действительно не хватает в общении с областным руководством – это ряда нормативов, которые, на мой взгляд, могли быть сформулированы на федеральном уровне.
Это норматив по экспонированию музейных предметов в течение года. Сейчас наш музей экспонирует чуть более 3% предметов от наших музейных фондов. Я полагаю, что этот норматив может быть в каком-то документе обозначен, скажем, 10 или 8%. Этот процент мог бы помочь в диалоге о выделении дополнительных площадей, как для хранения предметов, так и для экспонирования.
Это же касается темы площадей. Наш музей испытывает дефицит площадей, и мы, к сожалению, не можем показывать те выставки, которые хотим, мы не можем развернуть нормальные реставрационные мастерские, организовать нормальные фондохранилища.
Для нас сейчас инновационной темой как раз является приобретение оборудования для фондохранилища, приобретение оборудования для проведения современной экспозиционной работы и, конечно, оснащение музея единым оборудованием. Если позволите, ещё несколько слов на эту тему.
На сегодняшний день художественный музей – это не только и не столько источник информации, сколько генератор эмоций. В этом отношении посещение музея приносит посетителям эмоции, а информационное поле вокруг музейного предмета обеспечивается как раз как использованием современного оборудования в экспозиции музея, так и интернет-ресурсами. Поэтому только грамотное сочетание, синтез информационных технологий и работы с подлинным предметом позволят реализовать миссию художественного музея.
На мой взгляд, очень важно, чтобы интернет-ресурсы не были формальными. Мне кажется, что нужно очень чётко мониторировать эффективность интернет-ресурсов и следить за тем, чтобы посетитель интернет-сайта музея или страницы в социальных сетях стал посетителем собственно музея. Термин «конверсия интернет-ресурса» здесь, мне кажется, очень важен для всех нас, и за этим нужно очень внимательно следить.
В качестве проблематики хотелось бы также сказать о теме «дети в музее». Мы уверены, что если в детстве маленький гражданин России не придёт в музей, то, когда он вырастет, он не будет знать, зачем ему музеи, он не будет ходить в музеи. Включение в региональные, возможно, в федеральные образовательные программы обязательного посещения музеев значительно облегчило бы наше сотрудничество с нашим региональным министерством образования, а также с образовательными учреждениями.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
По поводу первого тезиса «норматив экспонирования». Если это нужно регулировать, наверное, можно и отрегулировать. Я всегда так, с некоторым скепсисом отношусь к попытке заурегулировать всё и вся, потому что это неэффективно. Но если нужно, вам виднее, вы этим занимаетесь, если вы с такой идеей выходите, можно об этом и подумать.
Правда, Министр культуры сразу отреагировал, говорит: «Если у вас так много всего не экспонируется, отдайте чеченскому музею». Это прошу рассматривать не как призыв Правительства Российской Федерации, а просто как комментарий.
Мне очень понравилось ваше определение – и красивое, и правильное. Мне кажется, что действительно посещение нормального музея классического – это не столько источник информации очень часто, сколько генератор эмоций. Это очень точно. Потому что получить информацию гораздо проще из компьютера и даже удобнее, всё можно усвоить, зафиксировать, использовать, но эмоции ты из компьютера получишь гораздо более вялые. В этом смысле миссия музея бесспорна.
И последнее, о чем вы сказали, – по поводу детей. Тоже абсолютно бесспорный тезис. Если бы нас, в данном случае я имею в виду советских детей, не водили в музеи в детстве, то не факт, что я бы пошел в музеи в более зрелом возрасте. Это часть общей культуры, особенно в современную компьютерную эпоху. Зачем идти в музей, когда всё и так есть? Но если ты привык к этому, ты будешь ходить. Точно так же, как посещение театра. Современные аудиофильские, скажем так, системы высокого уровня позволяют получать такой звук, который и в театре-то трудно получить, но люди ходят всё равно в театры. Поэтому реальное присутствие в таких для нас крайне важных местах, как музеи, театры, мне кажется, должно быть безусловным приоритетом государственных школьных программ. То есть, надо детей водить, проще говоря. Сажайте в автобусы и везите, иначе будет всё деградировать. Пожалуйста.
А.Седов (директор Государственного музея искусства народов Востока, Москва): Дмитрий Анатольевич, я хотел привести Вам пример. Не только советских детей, но и российских детей тоже водят в музеи. У меня дочке 11 лет (4-й класс). Каждый месяц приходит автобус, сажают класс, везут в московские музеи.
Д.Медведев: Просто не везде это так. Вы правы, и не так было в 1990-е годы.
А.Седов: Безусловно. Может быть, она в счастливой школе находится. Хотел бы сказать пару слов по поводу перераспределения коллекций. Не дай бог, это начать. Давайте лучше мы будем возить к вам показывать наши коллекции. Мы же привозим к вам коллекции, устраиваем выставки в Грозненском музее…
По-моему, очень хорошо, что нынешнее руководство Министерства культуры обратило внимание именно на эту составляющую и стало развивать выставки в центральных музеях в регионах. Мы в прошлом году провели в Сибирском регионе шесть выставок. Мы проехали по Красноярскому краю.
Я хотел бы тоже поучаствовать в дискуссии с моим коллегой из Владивостока. Всё, что он сказал, конечно, хорошо, но мы совершенно забыли, по-моему, и не упомянули сегодня о том проекте культурной политики Российской Федерации, который разработан и представлен на обсуждение. По-моему, это и есть то, чего ждут не только регионы, но и вся страна. Там, насколько я читал, сказано и о месте музея, зачем он и в регионе, и вообще в стране. Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо. Безусловно, детей возят, и в Москве в особенности, потому что Москва всё-таки город огромный, богатый. И в провинции возят, это тоже правда. Но, мне кажется, это должно быть, если хотите, поставлено на поток. Я вспоминаю своё детство, которое прошло в Ленинграде, там тоже музеев немало, как известно. Нас мучили даже этим, но это было хорошо. В некоторые музеи я бы никогда, например, не попал, если бы в школе меня туда не возили. Я имею в виду, конечно, не великие музеи типа Эрмитажа или Русского музея, а отраслевые музеи. Но это всё равно было очень интересно, и была возможность это всё, по сути, руками потрогать. Пожалуйста.
Г.Руденко (директор Елабужского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Республика Татарстан): Я представляю Елабужский государственный музей-заповедник, большой музей в маленьком городе (70 тыс. населения) с 14 музейно-выставочными объектами. В общем-то о нас уже сегодня говорят как о градообразующем элементе этого города – города, где в принципе несколькими отраслями занимается только государственный региональный музей-заповедник.
Развитие туризма полностью доверено нашему музею-заповеднику со своим туристско-информационным центром в нашей структуре, с 14 объектами, со своим рестораном, музейным магазином, арт-кафе, со своим фаэтоном замечательным, маленьким живым уголком, для того чтобы совсем маленькие ребятишки привыкали ходить в музей, хотели ходить в музей не только в маленьком возрасте, но и постарше.
Конечно же, охрана объектов культурного наследия. Я очень много говорила об этом, мои коллеги помнят. Я очень хотела, чтобы в 73-м законе появилась маленькая строчка, где говорилось бы о том, чтобы музеи-заповедники, имеющие охранные территории, расположенные на этих территориях объекты культурного наследия, были наделены полномочиями органа охраны памятников, потому что мы находимся далеко от органа охраны памятников. Это не только Елабуга, подобных примеров достаточно в России.
На эту тему, к большому сожалению, почему-то не очень обращают внимание, хотя пример работы Елабужского государственного музея-заповедника в этом плане может дать определённые хорошие результаты.
Мы получили в прошлом году прецедент (я не думаю, что в России есть ещё подобные примеры): нерадивый владелец здания-памятника 1876 года постройки был лишён права владения этим памятником. Полтора года музей-заповедник боролся с этим хозяином, и мы победили, Верховный суд республики действительно поддержал нас.
Я бы хотела, Дмитрий Анатольевич, сказать о том, что было очень хорошее решение Ваше, руководства страны передать туризм в министерство культуры Республики Татарстан, поскольку то, чем мы владеем, – культура, наследие, и всё это в общем-то для того, чтобы к нам приезжали туристы, причём в большом количестве, – должно быть в одних руках. Одно без другого не может существовать и является ещё и экономической базой.
Но, Дмитрий Анатольевич, Вы подписали постановление (это в продолжение наших разговоров, почти каждый выступающий говорил о детях, которые должны бывать в наших музеях) – постановление №1177 от 17 декабря прошедшего года, где в общем-то написаны достаточно умные вещи по поводу того, каким образом дети должны передвигаться из одного города в другой, в том числе на экскурсии. Но в регионах идут такие добавления к этим требованиям, что просто диву даёшься.
Хочу сказать, что мы принимаем 168 тыс. туристов, 70 тыс. населения, и практически каждый турист выстрадан сотрудниками Елабужского государственного музея-заповедника, мы работаем со всеми категориями. Но за первые пять месяцев мы сделали анализ: у нас сократилось количество детских групп на 40%. 12 документов должен подготовить учитель, для того чтобы вывезти свой класс в соседний город Набережные Челны (20 километров от нас). И вот эти 12 документов, начиная от распоряжения директора школы и заканчивая распоряжением руководителя исполкома, куда он никогда не попадёт (даже директор туда не попадает), и ГАИ, и санэпидемстанция – масса, и ещё обязательно педиатр должен сопровождать… А если пять групп сразу едут из одной школы, какой там педиатр!
Ладно, бумаги мы соберём, а помогут эти бумаги тому, чтобы не было трагедии в дороге? Ни одного слова дорожникам, ни одного слова сотрудникам ГАИ, ни одного слова транспортникам. Ну хорошо, облепим автобус этими листочками...
Поэтому это проблема, и я проиллюстрировала её на примере одного музея-заповедника. А без детей – мы говорим о патриотическом воспитании, эстетическом – какое тогда оно? Сегодня музей единственный, наверное, выполняет очень искренне просветительскую роль среди наших детей. Мало уже осталось организаций, которые этим занимаются искренне и добровольно.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо, Гульзада Ракиповна.
Что могу сказать в отношении закона, который вы упомянули, об охране объектов памятников культуры: давайте подумаем. Я не знаю, как к этому отнесётся собственно сама эта система, но надеюсь, что министерство посмотрит на эту идею в спокойном ключе, я имею в виду, чтобы, как я понял, отдельные полномочия органа охраны памятников в определённых ситуациях передавать государственным музеям-заповедникам.
Г.Руденко: Музеям-заповедникам, где есть охранные территории с памятниками.
Д.Медведев: Пусть проанализируют, пожалуйста, я такое поручение, считайте, даю.
Что касается упомянутого постановления по различного рода требованиям для перемещения детей и так далее, я не первый раз с этим сталкиваюсь, и не только в связи с музейными поездками.
Сложный вопрос. Хочется сразу же воскликнуть, что всё это белиберда бюрократическая, вы правы. От того что вы обклеите этот автобус различными листками с разрешениями, целе́й никто не станет. С другой стороны, какие-то маломальские требования должны выдерживаться, но они должны быть реалистичными.
Я недавно к этой теме тоже обращался по другому поводу, по поводу перевозок детей автобусами не в музеи, а вообще, так сказать, общий норматив, который стал более жёстким, и дал даже поручение тоже относительно недавно ещё раз к этому вопросу вернуться.
Давайте это обсудим, если можно от каких-то бессмысленных ограничений уйти, я не возражаю абсолютно, готов хоть завтра такое изменение в постановление подписать. Но всё-таки мы должны исходить из того, что автобусы, которые используются для перевозки детей (у вас, кстати, непосредственно в Елабуге на эту тему всё хорошо), должны быть современными, а не такими, как это было 30–40 лет назад. Они всё-таки должны быть приспособлены для перевозки детей, иметь соответствующие возможности. Может быть, в ряде случаев просто установить какой-то переходный период, для того чтобы все школы, все организации, которые занимаются перевозкой детей, смогли поменять этот парк – таким путём тоже можно пойти.
М.Брызгалов (директор Всероссийского музейного объединения музыкальной культуры имени М.И.Глинки, Москва): У нас музей музыки, и по фондам это самый большой музей в мире, по музыкальным фондам. Мы всегда этим гордимся, и, конечно, на нас это налагает большую ответственность.
Я хотел сказать несколько слов о том, чем нам приходится, всем музейщикам, заниматься новым (а новым мы занимаемся всегда, творчество – это всегда новое). В последнее время мы живём совсем новой жизнью, Дмитрий Анатольевич, это абсолютная правда. Нас очень сильно в этом году подстегнул план мероприятий Года культуры. Во всяком случае я могу сказать про наше объединение: мы чувствуем на себе укрепление материально-технической базы, качество деятельности, услуг, которые мы предоставляем.
Мы, конечно, меняем (а это очень непросто) взаимодействие и коммуникации с внешней средой. Никогда мы раньше не мечтали, что войдём во все социальные сети. С утра до ночи мы читаем, что происходит в сетях, что говорят, какие программы нравятся, какие не нравятся. Мы живём в настоящей конкурентной среде, никаких скидок нет, что мы учреждение культуры или мы не учреждение культуры.
Проблема есть, как я это вижу (думаю, что коллеги согласятся с этим) – Дмитрий Анатольевич, нам не хватает, конечно, в полном объёме освещения нашей деятельности средствами массовой информации… Мы делаем всё, чтобы было интересно, мы чего только ни выдумываем, ежедневно этим занимаемся.
Но здесь, мне кажется, без государственной поддержки, чтобы музеи могли рассказать и детям, и взрослым… потому что наших сил не всегда хватает... Мы делаем интереснейшие выставки, мы работаем по программе Министерства культуры, выезжаем, вывозим эти выставки сегодня по программе в регионы нашей страны, и там точно так же не всегда...
Могу назвать один пример. Несколько дней тому назад мы открыли свою выставку в Астрахани, привезли великолепную коллекцию. Информации нет, афиш нет, в рекламе нет. А Министерство культуры затратило серьёзные деньги на организацию этой выставки. Это не в качестве критики, но целая программа работает. Это не очень здорово.
Я хотел бы ещё сказать, что Год культуры, которому мы все радуемся, ждали этого очень долго… Хотелось бы, чтобы было его продолжение во всех проявлениях.
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо большое.
В отношении информации, сопровождения. Вы правы, конечно, этим надо заниматься, такой раскруткой, причём как на государственном уровне, так и привлекать специализированные организации. Даже какое-то прямое поручение от Минкультуры региону – это неплохо на самом деле само по себе, если какая-то крупная выставка или мероприятие проходит, повнимательнее отнесутся местные чиновники к этому. Но всё равно нужно и профессиональные возможности использовать, в том числе и те инновации, о которых мы сегодня говорим, ту же самую рекламу и в интернете, и в СМИ. Это правда. Пожалуйста.
Т.Мельникова (директор Государственного Лермонтовского музея-заповедника «Тарханы», Пензенская область): Спасибо. Дмитрий Анатольевич, во-первых, меня очень порадовало Ваше заявление о том, что важно, чтобы музей оставался в достаточной степени классическим, и чтобы был, конечно, баланс между использованием технологий и чисто музейных вещей.
Люди, которые приезжают к нам, вплоть до детей, приезжают уже в достаточной степени подготовленными технологически, я бы сказала. Я не консервативный человек, но мне кажется, что задача таких музеев, как «Тарханы», природных заповедников состоит в том, чтобы немножко людей освободить от этой сильной загруженности теперешней технологической информацией.
Я хочу сказать, что нам очень много прибавило то, что мы создали свой сайт. Это помогло нам и с людьми больше общаться. Мы знаем, что хотят люди, о нас стали больше знать, и это, конечно, очень важно, но экскурсии как таковые, классические, очень важны. Конечно, это не только экскурсии, потому что люди по несколько раз приезжают в «Тарханы», несмотря на то что это в самой глубине России. Мы от Пензы на 101-м километре, так что у нас достаточно узкий круг постоянных посетителей – из маленьких сёл (и Тарханы тоже село самое обычное), из маленьких городов, и с этими людьми мы занимаемся. У нас существует очень много программ, причём эти программы составлены с учётом возраста посетителей, особенно мы много внимания обращаем на детей, это дошкольные программы, для школьников разных классов, для студентов.
Мы очень много работаем именно с тем кругом посетителей, которые у нас часто бывают и которые к нам близко, особенно с тарханскими детьми. Почему? У нас очень тяжёлое положение с квалифицированными работниками. И мы с детских лет пытаемся наших земляков притянуть к музею, притянуть не только к культуре, это само собой, и к Лермонтову, как неиссякаемому источнику патриотизма и всяких других добрых вещей. Но ещё и потому, что мы хотим, чтобы они поняли, в чём состоит жизнь музея, и чтобы они пришли к нам, именно местные пришли к нам.
Почему? Потому что в селе сейчас никто не обеспечивает работников культуры, медицины, школы жильём. Мы крутимся кое-как, у нас есть свои вещи, мы иногда за счёт спецсредств какое-то жильё находим, но это не выход из положения. Я хотела бы, чтобы на эту социальную сторону жизни интеллигенции села было бы обращено серьёзное внимание.
Конечно же, я поддерживаю и очень кратко хочу сказать о том, что нам нужно серьёзно развивать туризм, и таким образом музеи типа «Тарханы», музеи провинциальные будут работать в полную силу. Потому что сейчас в основном говорят: «Ну, все так работают: весна, лето…» Можно работать круглый год. Если раньше для музея «Тарханы», например, это было сложно, потому что не было ни гостиниц, ни пунктов общественного питания, то теперь мы, слава богу, к юбилею Лермонтова получили прекрасное здание, построили здание музейно-просветительского центра и можем использовать круглый год с очень большой пользой для музея. Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо, Тамара Михайловна.
Я, собственно, действительно об этом сказал и потом, как я понимаю, нашёл поддержку среди присутствующих здесь ваших коллег. В таких музеях, как ваш, эмоциональная составляющая действительно исключительно велика, и люди едут для того, чтобы не только получить какой-то новый запас знаний (тем более, ещё раз говорю, это проще сделать сегодня из книг, интернета), а для того чтобы просто погрузиться в среду. В этом смысле, я думаю, ничего меняться не должно и не будет, иначе такие музеи просто исчезнут, а в них есть свой особенный аромат. Я сам, когда в подобные музеи захожу, естественно, как любой человек, думаю, что... О чём обычно человек думает? О том, что по этим дорожкам, тропинкам ходили известные люди, здесь они создавали свои произведения. Само по себе это вдохновляет.
Насчёт обеспечения жильём. Я думаю, что вы правы абсолютно, потому что мы на селе решаем целый ряд задач по обеспечению жильём других представителей сельской интеллигенции. Это действительно сегодня есть, мы даже неплохо продвинулись, я имею в виду медиков, учителей. Ну и работники культуры, конечно, в этом смысле никак не должны отставать, тем более что их ещё меньше на селе, чем представителей педагогического и врачебного сословия. Здесь надо просто придумать какой-то механизм, как это делать, особенно по уникальным местам, где необходима концентрация таких человеческих ресурсов.
У меня есть предложение потихонечку всё-таки двигаться к завершению. Давайте я вам дам слово, и будем завершать.
Н.Левицкая (директор Ярославского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника, Ярославль): Я хочу вернуться к Вашей реплике по поводу рекламы музеев и продвижения музеев. Я согласна с Вами, что должны фирмы заниматься раскруткой музеев, как и занимаются, но есть и желающие работать в музеях молодые специалисты в области рекламы, маркетинга и так далее. У нас в перечне специальностей по культуре нет этих современных специалистов. Мы вынуждены их называть научными сотрудниками, придумывать им всевозможные должностные обязанности, что ведёт за собой всяческие проблемы, в том числе они хотят, чтобы им в трудовую книжку записывали не другие специальности, а конкретные, вот эти, современные.
Нельзя ли всё-таки как-то разрешить, дать нам возможность писать маркетолога маркетологом, а специалиста по рекламе – специалистом по рекламе?
Д.Медведев: Я-то точно считаю, что так и надо писать, иначе это искажение трудовой функции человека, и просто у него в мозгах проблемы будут, не говоря уже о трудовой книжке и кошельке. Если есть какие-то ограничивающие документы (я сейчас передам слово Министру культуры), то давайте их постараемся упростить. Вот моё отношение к этому вопросу.
В.Мединский: Хотелось бы послушать коллег из Севастополя и из Ялты. Можно им дать слово?
Д.Медведев: С удовольствием.
Прошу вас, конечно.
С.Костюченко (заместитель генерального директора Национального музея Героической обороны и освобождения Севастополя, Севастополь): Спасибо большое.
Я всех очень внимательно слушала, потому что, конечно, испытываю особое чувство, вернувшись на Родину. Я вижу, чем живут музеи, чем они дышат, что они делают и что они планируют делать. И сам факт, что нас спрашивают – а что? а как? – как видите, для нас это вообще большое счастье и большое удивление, потому что все последние годы мы работали по принципу «всё сами».
И это закончилось тем, что наше крупнейшее музейное объединение города – Национальный музей героической обороны и освобождения Севастополя сам себе платил зарплату, из 220 человек, которые работали в музее, 20 только получали бюджетные деньги, 100% коммунальных платежей мы сами оплачивали, 100% мы платили милиции за охрану и так далее. Финансирование шло на уровне 7%.
Это я к тому, что наша задача была в то время сохранить ту историческую память, которую несёт наш музей, основываясь прежде всего образом на двух героических оборонах – Крымской и Великой Отечественной войны. Это была главная задача. Мы выстояли. Мы не 40 лет ходили по пустыне, только 23 года, но за 23 года, в отличие от тех, кто ходил 40 лет, мы, наоборот, приобрели ещё больше патриотизма, приобрели больше уверенности в том, что мы действуем правильно, работаем правильно. И теперь, когда мы это всё сохранили, конечно, нам хочется движения вперёд.
И я здесь понимаю коллег, поскольку наша задача – и реставрация, и консервация, и хранение, и учёт, и мы сейчас входим во всё это пространство музейное России, изучаем это всё. Но, как мне представляется, всё-таки самое главное, чтобы музей развивался именно в контексте развития самого Севастополя – столицы Черноморского флота. Нужна нам очень сильная федеральная поддержка, особенно в развитии экспозиционно-выставочных площадей.
Где мы существуем? Это панорама, диорама, Малахов курган – это все приспособленные помещения с середины 19-го столетия (Малахов курган) и с середины 1950-х годов (панорама и сама диорама). Это приспособленные маленькие выставочные помещения, в которых вообще речь не идёт ни об эмоциональном воздействии, ни о полноценном или относительно полноценном информационном продукте. Поэтому движение музея в направлении расширения экспозиционных площадей – это крайне необходимая работа.
И мы вместе с экспертным сообществом написали программу культурного развития Севастополя, куда входит и музейный блок, одну из первых позиций в котором занимает строительство мемориала героическим защитникам Севастополя. Удивительно, парадоксально: город-герой не имеет мемориала героическим защитникам Севастополя 1941–1942 годов. С 1972 года по решению ЦК КПСС решается вопрос, а воз и ныне там.
Строительство корпуса Музея на Историческом бульваре. Пользуясь счастливым нашим теперь положением, мы ощущаем это полное счастье, это трудно объяснить словами… Мы нашли возможность передать эту программу Владимиру Владимировичу Путину, когда он посещал Владимирский собор – усыпальницу адмиралов Черноморского флота, который полностью был реставрирован, реконструирован Российской Федерацией. Это удивительный собор!
Я понимаю, что я занимаю много времени, но мне в заключение хотелось бы сказать, что тот музей… Я представляю один из крупнейших когда-то музеев Советского Союза, в 1970-е годы мы принимали до 3,5 млн человек, сейчас посещение музея – порядка полумиллиона. Поэтому важно взаимодействие не только с музеями в продвижении экспозиционной работы, конечно, нам необходима и помощь, и поддержка, и методологическая работа с ведущими музеями России, Историческим музеем, Музеем артиллерии и связи и художественными музеями, поскольку мы историко-художественный музей.
Но нам ещё, помимо всего этого, крайне необходимо понимание того, что сам музей точно вписывается в современную историю Севастополя. Когда мы услышали во время мартовских известных событий в речи Владимира Владимировича Путина о двух своих объектах – Сапун-гора и Малахов курган, мы сразу поняли, что наступают для музея совершенно иные времена. Может быть, это звучит слишком эмоционально, но, наверное, вам всем сложно понять тот уровень, из которого мы сейчас пытаемся выходить. Это совершенно разные вещи.
Крымская война, которую мы изучали, вообще не входила в учебники истории Украины, поскольку Крымская война считалась зарубежной историей, и дети её изучали в Севастополе только у нас в музее. Мы проводили уроки, отдельно были учебники севастополеведения и так далее. С Великой Отечественной войной – вы сами понимаете, уж совсем термин практически исчезает. Поэтому я благодарю организаторов за возможность принять участие в этом высоком собрании.
Спасибо.
Д.Медведев: Нам не очень сложно понять, тем, кто бывал в Севастополе и Крыму, прежний период. Это всё лежало на поверхности – и государственная идеология, которая навязывалась всему населению Крыма, и бедственное, просто презренное существование абсолютного большинства объектов культуры, которые были отданы на кормление, так сказать, тем или иным структурам, которые сами себе крохи выбивали. Это было видно, я же бывал в прежней ситуации у вас и в других местах. Грустно это всё было.
Будем считать, что эта страница перевёрнута. Всю необходимую методическую помощь, товарищескую поддержку наши музеи вам окажут. Я думаю, что будет справедливо, несмотря на то что у музеев никогда не бывает много денег, будь то маленький провинциальный музей или Эрмитаж, чтобы какое-то дополнительное финансирование, для того чтобы более-менее привести всё в порядок, было изыскано. Я только что сказал об этом Министру культуры.
А.Титоренко (директор Дома-музея А.П.Чехова, Ялта): Если позволите, дом-музей Чехова, Ялта, буквально два слова.
Д.Медведев: Если есть какое-то предложение, то, пожалуйста, но совсем конспективно.
А.Титоренко: Я вкратце хотел сказать о том, что на сегодня, наверное, самый острый вопрос для музеев Крыма состоит в реставрации предметов, которые не реставрировались в принципе с советских времен. По своему музею могу сказать, что у меня срочно нуждается в реставрации порядка 300 предметов. Я бы хотел также обратить внимание именно на здания, которые на сегодняшний момент находятся в плачевном состоянии и нуждаются в срочной реставрации.
Д.Медведев: Мы этим займёмся так же, как и по севастопольскому музею. Договорились.
Е.Богатырёв (директор Государственного музея А.С.Пушкина, Москва): Дмитрий Анатольевич, ещё буквально два слова по поводу Крыма. Гурзуф, музей Пушкина, в который невозможно было войти даже в советское время, потому что музей находился на территории санатория Министерства обороны. Сейчас ситуация достаточно благоприятная. Мы эту тему знаем, потому что все пушкинские музеи России и Украины дружат до сих пор. Если будет возможность сделать пушкинский музей в Гурзуфе полноценным музеем с территорией, с мемориальной зоной... А пушкинские музеи России с удовольствием помогут и сделают там прекрасную экспозицию. Я думаю, это будет пушкинский заповедник не хуже Болдинского, Михайловского и так далее. Спасибо.
Д.Медведев: Договорились. Я дам поручение Министерству обороны, чтобы там всё было приведено в порядок и обеспечен доступ. А вы помогите по музейной линии, естественно. Ладно?
Пожалуйста, Владимир Ростиславович.
В.Мединский: Уважаемый Дмитрий Анатольевич!
Я думаю, от общего имени мы все очень благодарны Вам за то, что Вы нашли время пообщаться с работниками музейного сообщества. Здесь самые разные известные музеи, региональные музеи.
Единственное, Дмитрий Анатольевич, хотел бы попросить Вас также, я думаю, от общего лица. Мы находимся в рабочем контакте с Министерством образования по поводу посещения школьниками музеев, о чём поднималась речь, и нам идут навстречу в личном порядке. Но, как известно, добрым словом и поручением премьера можно гораздо большего добиться, чем просто добрым словом, поэтому, если можно было бы поручение премьера Министерству образования разработать программу совместно с нами обязательного посещения музеев… Это бы очень помогло всем здесь присутствующим.
Спасибо большое.
Д.Медведев: Спасибо.
Я абсолютно с этим согласен. Поручение Министерству образования совместно с Министерством культуры по итогам сегодняшнего нашего общения я дам.
Хотел бы завершить вот чем. В жизни всё так незаметно меняется, и даже сегодня, когда я ходил по этой выставке… Мы же ко всему привыкли, а вообще то, что это так выглядит сегодня, – это реально очень здорово, касается ли это наших крупнейших музеев или относительно небольших музеев, наших новых музеев, я имею в виду крымских музеев. Это означает, что всё-таки, несмотря на все сложности, мы развиваемся и находимся в мейнстриме музейного развития, музейного дела. Конечно, нам есть тоже чему поучиться у наших иностранных коллег, но с тем, что мы по нашим возможностям, мозгам и даже технологическому оснащению сегодня не хуже, я думаю, все присутствующие согласятся.
Самое главное – не растерять то, чем мы всегда гордились. Россия была, есть и будет страной музеев.
До свидания.
