Основной вопрос повестки – о мерах по развитию системы поддержки экспорта несырьевых товаров.
Вступительное слово Дмитрия Медведева
Доклад Министра экономического развития Алексея Улюкаева
Сообщение Министра связи и массовых коммуникаций Николая Никифорова
Стенограмма:
Вступительное слово Дмитрия Медведева на заседании Правительства
Первый вопрос касается поддержки экспорта несырьевых товаров. Его структура действительно нуждается в серьёзной модернизации, в том числе из-за значительных изменений на традиционных для нас сырьевых и энергетических рынках, там сегодня не вполне стабильно. Речь идёт об увеличении доли высокотехнологичной продукции, наукоёмкой продукции, развитии в целом новых сегментов и, конечно, о формировании системы стимулирования и поддержки внешнеэкономической деятельности.
Д.Медведев: Гарантийная поддержка по линии Внешэкономбанка в прошлом году составила 120 млрд рублей, это обеспечило экспорт российской промышленной продукции на сумму более 600 млрд рублей. В текущем году на государственные гарантии планируется направить ещё около 100 млрд рублей.
Успешная работа в этом направлении невозможна без масштабного государственного участия – я имею в виду прежде всего доступ к долгосрочным и относительно дешёвым финансовым ресурсам, а также без страхового и гарантийного сопровождения экспортных контрактов.
Гарантийная поддержка по линии Внешэкономбанка в прошлом году составила 120 млрд рублей, это обеспечило экспорт российской промышленной продукции на сумму более 600 млрд рублей. Вообще это мало, конечно. В текущем году на государственные гарантии планируется направить ещё около 100 млрд рублей. Этих сумм недостаточно для того, чтобы заниматься эффективной поддержкой экспорта, мы это понимаем, поэтому эту работу необходимо изменить. Говорил об этом на заседании наблюдательного совета ВЭБа, хочу сказать ещё раз. Есть и другие механизмы, в том числе Российское агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций, так называемый ЭКСАР. Этот институт только начал работать. Итоги первого года – 60 проектов на сумму 74 млрд рублей.
Список участников
-
Список участников заседания Правительства, 20 февраля 2014 года
Разработан механизм предоставления со стороны ВЭБа, его дочерних организаций финансовой поддержки экспорта высокотехнологичной продукции. Этот механизм должен применяться. Должны быть созданы условия для кредитования иностранных покупателей российских товаров и услуг по рыночным ставкам. Развиваются нефинансовые механизмы поддержки внешнеэкономической деятельности. Более целенаправленной должна стать деятельность российских торговых представительств, которые у нас переживали разные времена, но которые должны быть всё-таки действительно по-настоящему эффективными, в противном случае они просто не нужны. А также наши представительства при международных экономических организациях должны работать.
Д.Медведев: «На что ещё необходимо обратить внимание ВЭБу? Это поддержка малого и среднего бизнеса, начинающих предпринимателей, которые планируют производить высокотехнологичную продукцию, которые заинтересованы в выходе на внешние рынки. Таким клиентам должны быть предложены специализированные продукты – специализированные, естественно, применительно к их деятельности, то есть доступные для них по стоимости кредита и, конечно, учитывающие специфику их деятельности, включая различные риски, которые свойственны именно этому виду производства».
В целом хотел бы ещё раз сказать о том, о чём говорил только что: по уровню поддержки своих экспортёров, по реально работающим финансовым инструментам мы значительно уступаем другим странам, причём я не имею в виду самые развитые, но и страны, которые так же, как и мы, относятся к разряду развивающихся рынков. Здесь есть чем заниматься всем, кто в эту деятельность вовлечён. Чтобы сделать процедуры поддержки более простыми и прозрачными, в рамках разработанной нами «дорожной карты» должна вестись работа, результаты должны оцениваться деловым сообществом. В итоге была подготовлена новая редакция «дорожной карты», этот документ тоже сегодня будет рассмотрен.
Принятые решения
На что ещё необходимо обратить внимание ВЭБу? Это поддержка малого и среднего бизнеса, начинающих предпринимателей, которые планируют производить высокотехнологичную продукцию, которые заинтересованы в выходе на внешние рынки. Таким клиентам должны быть предложены специализированные продукты – специализированные, естественно, применительно к их деятельности, то есть доступные для них по стоимости кредита и, конечно, учитывающие специфику их деятельности, включая различные риски, которые свойственны именно этому виду производства. Послушаем доклады на эту тему.
Кроме того, мы сегодня также должны будем утвердить основные параметры инвестпрограммы «Ростелекома». В декабре прошлого года была принята стратегия развития компании на четыре года: «Ростелекому» предстоит пройти процесс трансформации от традиционного оператора фиксированной связи (чем, собственно, всё время эта компания и занималась) до такого мультипровайдера самых разных телекоммуникационных услуг.
Д.Медведев: «Возможность иметь широкополосный доступ к интернету и получать современные услуги связи должна быть обеспечена абсолютному большинству населённых пунктов в нашей стране, в том числе и так называемым малым, где проживает немного людей. Делать это нужно постепенно, конечно, исходя из соображений в том числе и экономической логики. К 2018 году услуга широкополосного доступа к интернету должна быть возможна для 80% домохозяйств».
Деятельность компании неразрывно связана с выполнением государственных задач в сфере телекоммуникаций. «Ростелеком» обеспечивает доступ граждан к электронным государственным услугам, выступает исполнителем по целому ряду государственных программ, таких как электронное правительство, здравоохранение, образование, безопасность, ЖКХ. И эту социальную функцию, конечно, компания должна продолжить выполнять и далее.
В числе приоритетных задач – ликвидация цифрового неравенства, что весьма свойственно нашей стране. Возможность иметь широкополосный доступ к интернету и получать современные услуги связи должна быть обеспечена абсолютному большинству населённых пунктов в нашей стране, в том числе и так называемым малым, где проживает немного людей. Делать это нужно постепенно, конечно, исходя из соображений в том числе и экономической логики. К 2018 году услуга широкополосного доступа к интернету должна быть возможна для 80% домохозяйств (сейчас – чуть менее половины).
Объём вложений в рамках инвестпрограммы в текущем году составит свыше 57 млрд рублей, это без учёта вложений в мобильный бизнес. Всего до 2018 года на осуществление этой деятельности должно быть направлено 270 с лишним миллиардов рублей.
Д.Медведев: Новый законопроект позволит пассажирам сделать выбор: купить билет по возвратному тарифу и подстраховать себя на случай отказа от полёта, если это возможный вариант, либо по более дешёвому невозвратному тарифу, если сомнений относительно поездки нет, а российские авиакомпании окажутся в равных конкурентных условиях с иностранными авиакомпаниями.
И ещё один законопроект, который, может быть, достаточно частный, но имеющий значение для большого количества наших граждан, наших людей. Это законопроект, который направлен на снижение стоимости авиабилетов. Он касается ситуации, когда пассажир отказывается от полёта в срок не позднее чем за сутки. В целом, исходя из прежних правил (и действующих ныне), ему возмещается полная стоимость билета. Так было всегда, ещё с советских времён. Таким образом, все риски, которые связаны с возможным возвратом билетов, авиакомпания закладывает в тариф и по факту оплачивает эти риски каждый пассажир, независимо от того, отказывается он, не отказывается по каким-то личным соображениям.
Новый законопроект эту практику делает дифференцированной, так, как это существует во всём мире. Устанавливается два вида тарифов: которые учитывают риски отказа от перелёта, и так называемые невозвратные тарифы, из которых такие риски исключены. Надеюсь, что эта мера позволит решить целый ряд задач. Пассажиры смогут сделать выбор: купить билет по возвратному тарифу и подстраховать себя на случай отказа от полёта, если это возможный вариант, либо по более дешёвому невозвратному тарифу, если сомнений относительно поездки нет, а российские авиакомпании окажутся в равных конкурентных условиях с иностранными авиакомпаниями. Это должно также способствовать развитию компаний, которые обычно выполняют рейсы по низкому тарифу, так называемых лоукостеров. Практика применения таких тарифов – это общепринятая международная практика, надеюсь, что она у нас тоже будет носить цивилизованный характер.
Пожалуй, для начала всё. Пожалуйста, по мерам развития системы поддержки экспорта несырьевых товаров – Алексей Валентинович Улюкаев.
Доклад главы Минэкономразвития Алексея Улюкаева на заседании Правительства
А.Улюкаев: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! Действительно, сырьевой экспорт, который был долгие годы одним из важных драйверов экономического роста, эту функцию больше выполнять не может, как сказал в своём вступительном слове Председатель Правительства. Сейчас акцент мы должны передвигать на экспорт несырьевой.
У нас есть некоторые обнадёживающие цифры прошлого года, в конце его наметился серьёзный подъём несырьевого экспорта как физических, так и стоимостных объёмов, в IV квартале он превысил 12%. Но это отчасти конъюнктурное обстоятельство, мы должны всё-таки выходить на долгосрочную траекторию, а здесь имеются серьёзные резервы для роста. Дело в том, что доля несырьевого экспорта в общем его объёме у нас порядка 50%, мы, пожалуй, занимаем одно из последних мест в двадцатке, а в среднем в мире это 85% (есть страна, которая имеет почти 100%). Но, может быть, даже не этот показатель важен, а важна доля в валовом внутреннем продукте экспорта несырьевой направленности. У нас это 10–12% по годам, в то время как в странах БРИКС – в Индии и Китае – это в 1,5–2 раза выше (в Китае – 25%), а в быстрорастущих странах Азии ещё выше: в Корейской Республике – 50%, на Тайване – больше 60%. Да и в развитых странах Европы тоже: в Германии, например, 40%.
А.Улюкаев: Подготовлена «дорожная карта» «Поддержка доступа на рынки зарубежных стран и поддержка экспорта», которая разработана бизнесом фактически, АСИ и Минэкономразвития лишь помогли структурировать эту работу. Здесь 40 мероприятий. Целями являются упрощение и ускорение таможенных процедур, внедрение новых финансовых продуктов поддержки, расширение доступности экспортного финансирования, развитие инфраструктуры поддержки через систему торгпредств и реализация комплекса специальных мер для поддержки сложного инновационного экспорта.
При этом серьёзное отличие наших экономик состоит не в вопросах, собственно говоря, издержек производств, конкурентоспособности, а в отсутствии действенной эффективно работающей системы поддержки – как финансово-кредитной, так и институциональной инфраструктурной поддержки экспортных операций.
В то же время мы полагаем, что нужно было за счёт тех мер (скажу дальше об этом), предусмотренных «дорожной картой», существенно увеличить и выйти на темпы роста примерно 10% в год в ближайшие несколько лет и к 2018 году увеличить объёмы несырьевого экспорта примерно на 40% относительно текущей ситуации. При этом замечу, что здесь состоит во многом развилка между так называемым инерционным и инновационным сценариями развития экономики (то, что мы обсуждали, Дмитрий Анатольевич, у Вас на совещании и на совещании у Президента Российской Федерации) – набор мер, который позволяет нам сдвигаться от консервативного к инновационному развитию. Это эти самые меры и есть. Это и есть поддержка экспорта несырьевого характера.
Подготовлена для реализации этой новой направленности «дорожная карта» «Поддержка доступа на рынки зарубежных стран и поддержка экспорта», которая разработана бизнесом фактически, АСИ и Минэкономразвития лишь помогли структурировать эту работу. Здесь 40 мероприятий. Я не буду о них докладывать, они перечислены в документе, но целями являются упрощение и ускорение таможенных процедур (то, на что обращает больше всего внимания бизнес), внедрение новых финансовых продуктов поддержки, расширение доступности экспортного финансирования, развитие инфраструктуры поддержки через систему торгпредств и реализация комплекса специальных мер для поддержки сложного инновационного экспорта.
Показатели эффективности выполнения карты – это и количество экспортёров, и сроки оформления документов, и, конечно, самое главное, это цифры увеличения несырьевого экспорта, как я сказал, – 39% до 2018 года, в том числе такой важный его сегмент, как экспорт продукции высокой степени обработки, – 205%, более чем двукратный рост до 2018 года.
Три базовых направления мероприятий, о которых кратко скажу. Первое – это создание в рамках группы ВЭБ единой кредитной страховой системы поддержки несырьевого экспорта. Дело в том, что те цифры, которые уже были названы сегодня, прежде всего касаются работы страхового института. По линии из триады кредиты, гарантии и страховое покрытие лучше всего работает... Действительно, больше 74 млрд рублей за год – это очень серьёзный вклад в продвижение продукции наших экспортёров несырьевых. К сожалению, про гарантии и про сами экспортные кредиты такого сказать нельзя.
А.Улюкаев: Должен быть единый фактически институт, который сочетал бы и страховое, и кредитное плечо. Дело в том, что для крупнейших наших экспортёров важно страховое покрытие. Они находят кредитный ресурс по невысоким, приемлемым для них ставкам легко на рынке. А вот, так сказать, при движении в сторону среднекрупного и среднего бизнеса возрастает значение кредитования. Экспортёр должен получить кредит и страховое покрытие.
За 2013 год ВЭБ заключил девять экспортных кредитных соглашений на сумму 13,5 млрд рублей. Понятно, что это совсем немного. Государственная кредитная поддержка экспорта у нас составляет 0,1–0,2%. Это в разы уступает показателям стран, с которыми мы конкурируем. Это же касается и механизма гарантий, который и объёмно не слишком велик, и, к сожалению, даже средства, которые предусматриваются в бюджете на эти цели, не полностью используются.
Как выходить из этой ситуации? Мы считаем, что должен быть единый фактически институт, который сочетал бы и страховое, и кредитное плечо. Дело в том, что для крупнейших наших экспортёров важно страховое покрытие. Они находят кредитный ресурс по невысоким, приемлемым для них ставкам легко на рынке. А вот, так сказать, при движении в сторону среднекрупного и среднего бизнеса возрастает значение кредитования. Экспортёр должен получить кредит и страховое покрытие. Мы считали бы увязку агентства ЭКСАР и Росэксимбанка, который и сейчас находится в рамках группы ВЭБа, но более тесная увязка, связанная дополнительной капитализацией Росэксимбанка, которая позволила бы эту синергию обеспечивать.
По нашим расчётам, создание такого института в рамках действия «дорожной карты» позволило бы к 2018 году выйти на рост объёмов кредитования по сравнению с нынешним невысоким уровнем до величины 18 млрд долларов. Это сопоставимые цифры с основными нашими конкурентами, которых мы сегодня уже называли. А по доле в несырьевом экспорте эта кредитная поддержка в таком случае составила бы 6%, что тоже сопоставимо с теми образцами, которые существуют в мире.
Понятно, что это требует определённых усилий в части увеличения капитала этой группы. По нашим оценкам, потребность в капитале составила бы 3–3,5 млрд долларов дополнительно до периода 2018 года. При этом половину этой суммы группа могла бы сгенерировать самостоятельно за счёт прибыли от своей профильной деятельности, а источники другой половины пока не определены – это та задача, которую мы перед собой ставим на ближайшее время.
А.Улюкаев: «Следующий вопрос важнейший – это увеличение работы по субсидированию процентных ставок. Это механизм, который позволяет с учётом ограничения по ВТО оказывать допустимую от организации поддержку экспорту. Для того чтобы выходить на показатели, предусмотренные «дорожной картой», мы должны вести речь о том, что объём субсидирования может стать порядка 15–20 млрд рублей ежегодно».
Следующий вопрос важнейший – это увеличение работы по субсидированию процентных ставок. Это механизм, который позволяет с учётом ограничения по ВТО оказывать допустимую от организации поддержку экспорту. Для того чтобы выходить на показатели, предусмотренные «дорожной картой», мы должны вести речь о том, что объём субсидирования может стать порядка 15–20 млрд рублей ежегодно.
Понятно, что те цифры, которые стоят сегодня у нас в бюджете, кардинально отличаются. У нас на 2013 год – 3 млрд, 2014 год – 2 млрд, 2015 год – меньше, чем 0,5 млрд. Вот это тоже следующий принципиальный вопрос, который должен быть обсуждён и решён.
Мы считаем, что необходимые поправки в законодательство, которые позволят создать этот институт, соединяющий страховое и кредитное начало, мы сможем провести уже, подготовить где-то в весеннюю сессию. В части малого и среднего предпринимательства, Дмитрий Анатольевич, на что Вы тоже обратили внимание, мы предполагаем, что работа ЭКСАР и кредитных институтов будет сочетаться в едином комплексе с работой федерального фонда, который мы сейчас капитализируем в сумме 50 млрд рублей (Агентство кредитных гарантий), и с созданными в регионах центрами поддержки экспорта, которые сейчас есть уже в 37 регионах Российской Федерации.
Второе направление – это нефинансовые инструменты, нефинансовая инфраструктура поддержки экспорта. Прежде всего это завершение проекта по реформированию наших торгпредств. В 2012 году была одобрена соответствующая концепция, мы кое-чего добились уже. Торгпредства работают всё больше по прямым заказам, прямым соглашениям с нашими крупными компаниями напрямую либо с регионами, которые представляют интересы среднего и малого бизнеса, который не может непосредственно вступить в эти договорные отношения. В рамках этих соглашений сейчас реализуется порядка 280 проектов по продвижению отдельных позиций российского несырьевого экспорта, общая сумма их – 25 млрд долларов. Понятно, что это не юридически обязывающие контракты – в основном это соглашения о намерениях, – но ряд из них уже переходят в стадию юридически обязывающих соглашений.
При этом результативность работы торгпредств здесь оценивается самими компаниями, ведётся их мониторинг. Мы считаем, что здесь эта клиентоориентированность даёт необходимую базу, для того чтобы выводить наших экспортёров (помогать им логистически, информационно, с точки зрения правовой поддержки) на новые для них экспортные рынки.
Замыкание системы кредитно-страхового института и работы торгпредств в виде единого комплекса, единой цепочки: определение возможного рынка, вывод на него экспортёра, обеспечение ему поддержки и со стороны кредитования, и со стороны страхового покрытия – позволит, с нашей точки зрения, максимально эффективно эту линию провести.
А.Улюкаев: «"Дорожная карта" предполагает упрощение административных процедур и снижение барьеров и сроков, числа документов, необходимых для обеспечения экспорта, до четырёх. Имеется в виду также: сократить сроки выдачи государственными органами разрешительных документов, ввести освобождение лиц от обязанности представлять документы в том случае, если сведения уже имеются в базах данных соответствующих государственных органов, и работать больше через профиль риска таким образом, чтобы добросовестные экспортёры могли минимизировать объём проверок, с которыми они сталкиваются».
Мы подготовили соответствующий доклад о продолжении работы по переформатированию торгпредств, направили его в Правительство. Тут есть несколько вопросов, которые нуждаются в дополнительной проработке решений, это прежде всего связано с мотивационными основами изменения системы оплаты труда, большей ориентацией на достижение результатов, на KPI, которые отфиксированы в программе, на то, чтобы изменить систему контрактации с работниками торгпредств, чтобы представитель нанимателя имел право проводить аттестацию и на основе аттестации изменять сроки, включая досрочное прекращение действия служебных контрактов и так далее.
Третье направление «дорожной карты», на котором сейчас остановлюсь, – это меры, которые обеспечивают комфортность для участников внешнеэкономической деятельности при прохождении соответствующих процедур, связанных с оформлением и устранением избыточных административных барьеров в свете продвижения экспорта. Здесь тоже у нас есть серьёзное отставание от наших конкурентов в части сроков, по которым оформляются грузы. У нас стандартный контейнер по грузам, которые не лицензируются, – их оформление занимает 22 дня, в то время как в Германии – 9 дней, в Штатах – 6 дней. Количество документов отличается в разы. У нас требуемое обязательное количество документов при оформлении экспорта – девять, а, например, в Штатах и Канаде – три документа.
Соответственно, «дорожная карта» предполагает упрощение административных процедур и снижение барьеров и сроков, числа документов, необходимых для обеспечения экспорта, до четырёх. Имеется в виду также: сократить сроки выдачи государственными органами разрешительных документов, ввести освобождение лиц от обязанности представлять документы в том случае, если сведения уже имеются в базах данных соответствующих государственных органов, и работать больше через профиль риска таким образом, чтобы добросовестные экспортёры могли минимизировать объём проверок, с которыми они сталкиваются.
И вся эта система поддержки через развитие инфраструктуры, через работу торгпредств, через финансово-экономическую поддержку в виде совмещения кредитования и страхового покрытия позволит, с нашей точки зрения, выйти на достижение указанных в «дорожной карте» параметров.
Кроме того, отдельно следовало бы подумать о дополнительной координации работы всех органов. Мы предлагали вариант создания правительственной комиссии по поддержке экспорта. Понятно, что это стандартное такое бюрократическое решение: есть проблема – давайте создадим комиссию. Но похоже, что в данном случае это сильно помогло бы, потому что здесь непосредственно участие первых лиц, министров тех ведомств, которые ведут соответствующие сегменты, было бы крайне важно. Можно, конечно же, это сделать не в виде комиссии, а в виде подкомиссии в имеющейся Комиссии по экономическому развитию и интеграции, но какая-то более высокая степень координации работы здесь необходима. Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо.
Юрий Аркадьевич Удальцов – член Экспертного совета при Правительстве. Пожалуйста.
Ю.Удальцов (член Экспертного совета при Правительстве, директор по инновационному развитию открытого акционерного общества «РОСНАНО»): Добрый день, уважаемые члены Правительства, дамы и господа! Мы рассмотрели на Экспертном совете материал, представленный Минэкономразвития, и должны сказать, что в целом разделяем оценку положения дел и оценку состояния и экспорта как такового, и системы его поддержки. И разделяем то, что в последнее время наиболее живыми и динамично развивавшимися направлениями были как раз ЭКСАР и представительства. То, что мы видим, действительно двигается вперёд.
Вместе с тем, как нам кажется, упор на финансовые инструменты, которые сейчас есть, несколько сужает постановку вопроса. И уже отмечалось и в докладе, и в Вашем выступлении, Дмитрий Анатольевич, что для МСП (малых и средних предприятий), даже для средних предприятий вопрос финансовой поддержки ЭКСАРа, к сожалению, зачастую не работает.
Я приведу простой пример с той компанией, которая у нас есть: небольшое предприятие, 50% при этом поставляет на экспорт, 50% всей своей выручки реализует через экспорт. Мы пытались решить вопросы экспортного финансирования. Быстро пришли к тому, что меньше чем за 15–17% получить кредит не удаётся, плюс 1–2% страхового покрытия, что никак не решает проблемы. И оказывается гораздо дешевле дать скидку покупателю, потому что он кредитуется на более выгодных условиях. Раз мы даём скидку, мы уменьшаем выручку, мы теряем налоги здесь, мы теряем налоги на прибыль. При 20–30-процентной маржинальности, если мы 10% даём скидку, мы теряем примерно 50% потока от налога на прибыль.
При этом, если спросить коллег, которые всё время этим занимаются, в чём же у них реальные проблемы, выясняется, что по всем направлениям, по которым непрерывно идут улучшения регулирования (экспортный ли это контроль, таможенный ли, валютный ли контроль), мы везде продвигаемся очень маленькими шагами. Последняя дискуссия, которая была, скажем, по экспортному контролю… Фундаментальный прорыв был в том, что не надо получать разрешения на каждую сделку, поставляя один и тот же товар одному и тому же покупателю. Действительно, это было очень большим облегчением, но оказалось, что тем не менее нужно каждый раз привозить на таможню большой комплект документов, подтверждающих, что это тот же самый покупатель, тот же самый товар. Набор этих документов очень большой.
Ю.Удальцов: «По валютному контролю приходится держать специальных людей, обслуживающих весь документооборот, с этим связанный, а это не только отдельная нагрузка. Но если посмотреть статистику, то примерно 80% дел, связанных с законодательством в валютном контроле, возбуждается в отношении просроченности предоставления бумаг на 10 дней и чуть больше и никак не связано с репатриацией валютной выручки. При этом десятки тысяч дел по стране».
По валютному контролю приходится держать специальных людей, обслуживающих весь документооборот, с этим связанный, а это не только отдельная нагрузка. Но если посмотреть статистику, то примерно 80% дел, связанных с законодательством в валютном контроле, возбуждается в отношении просроченности предоставления бумаг на 10 дней и чуть больше и никак не связано с репатриацией валютной выручки. При этом десятки тысяч дел по стране.
Законодательство о валютном контроле из-за требования репатриации выручки не позволяет использовать инструменты факторинга и дебиторскую задолженность покупателя в качестве инструмента, который можно использовать для финансирования.
Заседание Правительства
Во всех этих направлениях, как нам кажется, нужны гораздо более решительные меры, потому что вопрос развития экспорта, как уже отмечалось и в докладе, и в Вашем выступлении, действительно принципиальный для страны не только с точки зрения того, что это ресурс и для роста экономики, но это действительно погружение компаний в конкурентную среду. Те компании, которые выходят в несырьевой экспорт, оказываются принципиально в другом окружении. Они не могут дальше конкурировать, если они не будут развивать технологии, если они не будут реально развивать продукты, поэтому движение туда нам представляется абсолютно правильным и единственно возможным. Это не значит, что не надо оказывать финансовую и нефинансовую поддержку, улучшать процедуры, – всё это надо делать ещё решительнее, но надо ко всему прочему задуматься не о вопросе поддержки экспорта, а о вопросе развития экспорта. У нас на самом деле не так уж много предприятий, которые способны реально поставлять экспортную продукцию, нужно помочь им создаться. Этот процесс глобальной экономики неотделим на самом деле от импорта, потому что технологии придётся частично покупать, оборудование придётся частично завозить, и если доступ к этому не будет облегчён, то предприятия не будут принимать решения о создании экспортного производства.
Поэтому нам нужно, как представляется, с одной стороны, провозгласить это как приоритет, причём приоритет настолько, что органы надзора и контроля должны видеть в экспортёрах создающих стоимость для страны, а не потенциальных нарушителей сплошь и рядом, как это происходит сейчас. Вопрос консультации со стороны надзорных контрольных органов по большому счёту так и не решён, и вновь приходящие экспортёры затрачивают громадные усилия, чтобы понять, как работает законодательство, как с ним работать, и не могут получить соответствующие консультации.
Нужно задуматься о том, почему крупнейшие компании так мало поставляют на экспорт. Мне кажется, в этом случае надо посмотреть не только на те инструменты, на которые мы сейчас смотрим. Они все правильны, мы их целиком поддерживаем, но они были в основном разработаны в развитых странах в другом состоянии экономики, а такие страны, как Корея и Израиль, которые совершали прыжок, применяли гораздо более изощрённые инструменты, которые увязывали финансовую поддержку с будущими объёмами экспорта, то есть они предоставляли поддержку создаваемым экспортным производствам, а не только тем предприятиям, которые уже существуют. Если мы будем концентрироваться только на поддержке внешнеторговых операций, я думаю, что существенного сдвига, к сожалению, нам будет трудно добиться.
Именно поэтому Экспертный совет предлагает несколько вещей. Во-первых, перевести… Я тут согласен с Алексеем Валентиновичем (А.Улюкаев)), что в деле поддержки экспорта тут пуговица пришита крепко, там рукав есть, а система вся в целом работает не очень, надо консолидировать управление, подумать над системой управления, переводом по большому счёту в проектный режим, который бы работал против конечных целей. Скажем, в финансировании – вопросы снижения стоимости финансирования, не создания институтов, а чтобы совокупная стоимость… Создание институтов есть только инструмент достижения этой цели.
Мы считаем, что надо расширить постановку вопроса на область развития экспорта, а не только содействия внешнеторговым операциям, а в вопросе финансирования сместить в сторону не только удешевления, но и расширения набора инструментов. У нас невозможен на сегодня лизинг оборудования практически по импорту не потому, что он запрещён законодательством. У нас нет института, который поддерживает, и нет компании, которая в этом понимает. У нас нет фактически факторинга, поэтому нужно расширить и набор инструментов, и целеполагание. Спасибо большое.
Д.Медведев: Спасибо. Пожалуйста, какие будут комментарии к теме? Прошу вас.
Н.Никифоров: Уважаемый Дмитрий Анатольевич! Уважаемые коллеги! У меня короткий комментарий. Хочу сказать о том, что экспорт достаточно серьёзно сегментированный и он очень разный. В частности, хочу привести пример, что в прошлом году экспорт программного обеспечения из Российской Федерации составил 5,2 млрд долларов. Цифра не такая большая, но если мы посмотрим на цифры сегодняшнего доклада, получается, что это уже 2% общего объёма.
Н.Никифоров: «В прошлом году экспорт программного обеспечения из Российской Федерации составил 5,2 млрд долларов».
Самое главное, что рост в этом секторе составляет 20% в год, и мы его наблюдаем системно год за годом. Этим компаниям действительно нужна другая поддержка, не внешнеторговая, о которой мы говорили сегодня в основном. Это поддержка юридическая в части помощи им в защите их интеллектуальной собственности на разных рынках и поддержка с точки зрения развития кадрового потенциала. В прошлом году мы приняли… Правительство внесло в Государственную Думу, и был принят закон о льготах для IT-компаний. У нас только за январь в 3 раза выросло количество обращений таких IT-компаний, которые создают новые рабочие места и работают в том числе на экспорт. Кроме того, на 34% увеличено количество бюджетных мест в вузах по IT-специальностям.
То есть это примеры таких точечных мер очень сфокусированного сектора поддержки экспорта. Это важно, потому что доля добавленной стоимости в разных секторах разная, и когда мы говорим о промышленной продукции, очевидно, что в ней достаточно много сырья, её производство энергоёмко. Если говорить про такие высокотехнологичные вещи, как программное обеспечение, информационные технологии, то добавленная стоимость там значительно больше, поэтому нужно по разным секторам сравнивать, в том числе влияние на экономику в целом.
Н.Никифоров: «На 34% увеличено количество бюджетных мест в вузах по IT-специальностям».
Спасибо.
Д.Медведев: Спасибо. Какие будут ещё по предложения по этой теме? Принять решение? У меня вот какое предложение.
Знаете, это всё-таки набор институтов, которые занимаются этой темой, и вопрос их эффективности. Мы говорили на заседании наблюдательного совета Внешэкономбанка, что это должно быть одной из основных задач. Здесь коллеги присутствуют, я хотел бы, чтобы прямо на заседании Правительства Российской Федерации вы для себя эту позицию отметили, потому что критерием оценки вашей работы в значительной мере будет успех на этом направлении. Я имею в виду и ВЭБ, и ЭКСАР, и вообще все структуры, которые этим занимаются. Обратите внимание на то, что сказал министр: в двадцатке мы последние по этому вопросу. Хотя, казалось бы, по экономике мы там явно не последние. Значит, не работают институты. Хочу, чтобы об этом призадумались все, кто этой проблемой занимается.
И вот ещё что. Дмитрий Олегович, вы в Киев собирались ехать?
Д.Рогозин: Да, Дмитрий Анатольевич, в 15 часов планировали вылетать сегодня в Киев для проведения заседания промышленной группы высокого уровня, но с учётом ситуации в столице Украины по договорённости с украинской стороной решили перенести на несколько дней эту поездку.
Д.Медведев: Мы, конечно, с украинскими партнёрами сотрудничество продолжим по всем направлениям, по которым договаривались, будем стараться делать всё, чтобы исполнять те обещания, которые им давались. В то же время для этого необходимо, чтобы власть, которая на Украине работает, была легитимной и эффективной.
Д.Медведев: Понятно. Это, наверное, объяснимо, что вы её переносите. Хотел бы просто специально отметить, чтобы и члены Правительства тоже были в курсе. Мы, конечно, с украинскими партнёрами сотрудничество продолжим по всем направлениям, по которым договаривались, будем стараться делать всё, чтобы исполнять те обещания, которые им давались. В то же время для этого необходимо, чтобы сами партнёры были в тонусе и чтобы власть, которая на Украине работает, была легитимной и эффективной, чтобы об эту власть, как о тряпку, ноги не вытирали. Поэтому мы придерживаемся всех договорённостей и в то же время исходим из того, что власть должна сконцентрироваться, для того чтобы защитить людей, защитить правоохранительные структуры, которые стоят на страже государственных интересов и защищают тех же самых людей. Только в этом случае можно развивать полноценное экономическое сотрудничество. Просил бы других членов Правительства придерживаться этой позиции. Спасибо.
<…>
