Встреча Дмитрия Медведева с Премьер-министром Белоруссии Сергеем Румасом состоялась 24 мая 2019 года.
Из стенограммы:
М.Орешкин: Состоялись переговоры премьеров России и Белоруссии. Одна из тем повестки – интеграционная. Как вы знаете, у нас продолжается работа в рамках комиссии, которую с российской стороны возглавляю я, а с белорусской стороны – Дмитрий Николаевич Крутой (Министр экономики Республики Белоруссия). До текущего момента у нас работа шла в более закрытом режиме, на уровне глав рабочих групп России и Белоруссии. Были подготовлены определённые материалы. Сейчас мы получили поручение от премьеров двух стран – начать более активную, широкую их проработку с учётом мнений коллег, которые от разных ведомств в этих рабочих группах присутствуют. Этим мы будем заниматься до конца мая и в июне. Мы запланировали встречу с Дмитрием Николаевичем во время Петербургского форума, где будем детально обсуждать этапы работы. Главная наша задача – подготовить все развилки по исполнению союзного договора для следующей встречи премьеров, которая состоится примерно через месяц.
Вопрос: По «Дружбе» о чём договорились?
М.Орешкин: По «Дружбе» – идут детальные переговоры, они не касаются вопросов интеграции, это вопрос конкретной ситуации. Идёт очень плотная дискуссия между коллегами. Дмитрий Николаевич Козак очень активно занимается этим вопросом с белорусскими коллегами. Насколько я знаю, они всех договорённостей по дальнейшим действиям достигли, и по мере того, как будет появляться дополнительная информация, они будут давать комментарии.
Вопрос: Что содержится в протоколе, который подписали Дмитрий Козак и Игорь Ляшенко, – о сотрудничестве в нефтяной сфере?
М.Орешкин: Там по этому вопросу описано, какие конкретно действия российская и белорусская стороны будут совершать, чтобы эту печальную историю закрыть и больше к ней не возвращаться.
Вопрос: Какие конкретно вопросы вам поручили доработать?
М.Орешкин: Союзный договор носит очень широкий характер, он затрагивает практически все сферы работы Союзного государства. Соответственно – нужно прописать детально, как этот союзный договор будет исполняться, чтобы коллеги поработали на ведомственном уровне по всем сферам, которые там обозначены. Вы можете его открыть, там указаны практически все экономические сферы – от промышленной, отраслевой политики до совместной работы в торговой политике, совместной работы центральных банков, создания единого эмиссионного центра. Все эти вопросы там есть, они обсуждаются.
Вопрос: Румас сказал, что нет консенсуса только по 30% вопросов. Какие это вопросы?
М.Орешкин: Сейчас премьеры поставили задачу все эти вопросы более детально проработать. Были определённые материалы, которые готовились к встрече с российской и белорусской сторон. Обсуждение произошло. Белорусский премьер дал свою оценку: сколько совпадает, сколько не совпадает. Сейчас задача – в течение ближайшего месяца всё это детально отработать, более чётко специфицировать различия, если они вдруг останутся. Что-то у нас, конечно, во время проработки снимется, какие-то развилки останутся. На этом и будет строиться следующая встреча премьеров.
Вопрос: По единому эмиссионному центру: есть понимание, где он должен быть?
М.Орешкин: Повторю: в ближайший месяц по всем детальным вопросам с привлечением центральных банков эта работа будет проводиться. Для того чтобы там, где останутся развилки, их вынести сначала на уровень премьеров, потом президентов.
Вопрос: О ценах на газ для Белоруссии говорили?
М.Орешкин: Если вы посмотрите союзный договор, там прописано: единый энергетический рынок. Поэтому этот вопрос тоже погружён, по сути, во всю эту проблематику. Это вопрос гораздо более широкий, чем просто цена. Это вопрос того, как и в какие сроки будет функционировать единый газовый рынок России и Белоруссии.
Вопрос: Минэкономразвития уже делало оценку возможного влияния инцидента с загрязнённой нефтью на экспорт и, соответственно, на динамику промпроизводства и экономического роста?
М.Орешкин: Определённое влияние на точечные, месячные цифры может быть, но в целом по году к каким-либо существенным изменениям вся эта ситуация не приведёт. То есть это где-то на уровне статистической погрешности.
Вопрос: Каков крайний срок, когда белорусы и европейцы должны представить свои требования по компенсации потерь?
М.Орешкин: Есть договорённость, есть протокол, который подписан российским и белорусским вице-премьерами, и в рамках сроков, которые там обозначены, вся эта работа будет проводиться. Там есть конкретные даты, когда будет оценён возможный ущерб и всё, что связано с потерями сторон, способами компенсации и дальнейшей работой. Повторю: здесь главная задача, чтобы, когда вся эта техническая работа будет закончена, ни у одной стороны не осталось вопросов. Чтобы эта печальная история осталась в прошлом.
Вопрос: Насколько мы понимаем, по условиям договоров нефтяников с «Транснефтью» большая часть нагрузки ляжет на неё. Есть ли у государства планы поддержать «Транснефть», чтобы она как минимум не понесла серьёзных убытков?
М.Орешкин: Сначала нужно определить эти суммы. Они пока ещё до конца не определены, потому что нужно совершить много технической работы, очень важной технической работы, для того чтобы всю эту оценку произвести. «Транснефть» – компания с сильным экономическим состоянием, поэтому у неё ресурсы есть, в том числе для того, чтобы отвечать за те проблемы, которые были созданы.
Вопрос: А пересмотр дивидендов с её стороны?
М.Орешкин: Об этом говорить слишком преждевременно. Потому что ещё нет понимания, о каком объёме проблем идёт речь. Надо провести важную техническую работу, очень непростую, для того чтобы была согласованная позиция российской и белорусской стороны относительно потерь, которые, к сожалению, были понесены.
Вопрос: Сколько времени это займёт?
М.Орешкин: Я думаю, что в течение месяца эта работа будет завершена. Ближайшая неделя – это будет как раз активная фаза этой работы.
Вопрос уже перешёл в техническую плоскость. Здесь уже нет больших разногласий. Есть необходимость делать важную техническую работу, для того чтобы просто расставить всё по полочкам и определить, какие делать дальнейшие шаги. Есть полное понимание со стороны России, со стороны Белоруссии, что инцидент произошёл, он привёл к определённым негативным последствиям, но уже понятно, как их оценить, кто это будет делать, в какие сроки это будет завершено и как эту ситуацию нужно будет закрывать и оставлять в прошлом.